Ленивец

— Да самых разных. Големов, например — но они медленные, шумные и совсем не страшные. Так, от разбойников отбиться. Духов потусторонних всех мастей. А самые сильные властны над марзальцами и тенедами.

— Это еще кто?

— Прежде чем вместе создать людей, боги творили порознь. Но получалось… не очень. Марзал вспыльчив и зол, у него выходили сплошь кровожадные чудища. А у Тенеды наоборот — бесплотные сущности из чистого света. И только когда они объединили зло и добро — получились люди. Марзалу они сразу не понравились, бог захотел их уничтожить. Тенеда воспротивилась, потому что любит всех, в ком есть хоть капелька света. Даже тебя.

— Спасибо…

— В общем, из-за этого и разругались.

— Погоди. Если Марзал нас ненавидит, почему вместе с… бывшей?.. посылает Избранных.

— Пути богов неисповедимы.

— Ага. Понятно.

Замахнулся срубить последнюю ветку и услышал вдали треск.

— Что это?

— Где? — Лира завертела головой.

— Там. Треснуло.

— Да зверь какой-то пробежал.

— Или не зверь.

Прислушался, но ничего подозрительного не заметил. Ухали филины, ветер качал макушки. Все как обычно.

— Ладно. — Девушка собрала лапник в охапку и направилась к дому. — Этого должно хватить.

Тащу бревно, по сторонам гляжу — и все кажется, будто кто-то за мной наблюдает. Но откуда — непонятно. Словно отовсюду сразу. Словно сам лес следит за непрошенными гостями. Ощущение до одури жуткое. Так и хочется бросить все, заорать не своим голосом и рвануть прочь, сверкая пятками. Но я же, блин, волшебник. Избранный, елы-палы. Да и перед спутницей неудобно. Ей вообще хоть бы хны. Ничего не боится.

На поляне стало легче. Хоть и сумерки, а видно далеко. Тварь, чем бы она ни была, так просто не подберется. Девушка остановилась у края и принялась складывать ветки в некое подобие гнезда. Я дотянул ствол до плахи и замахал топором, аж щепки полетели. Встал спиной к стене, рублю и на лес поглядываю. Если кто сунется — замечу сразу. Согрелся, успокоился — хорошо.

Вскоре пришла Лира и спросила:

— Ты мешок брал?

— Нет. На кой он мне?

— Не помнишь, куда я его положила?

Тревога нарастала с каждой секундой. В горле пересохло, снова выступили слезы.

— Да у ручья же. Напротив крыльца. Когда руки мыла.

— Нету там.

— Может, волки утащили? Они любят кости грызть…

— Следов тоже нету.

— Ну не мог же мешок сам…

Я икнул и замер на полуслове. В мыслях сразу нарисовалась картина уродливой мумии, вылезшей из мешка и потопавшей в дом, чтобы в темном углу подстеречь незадачливых путников и сожрать их мозги. С другой стороны, нежить не бесплотна и наверняка бы наследила.

— Э-э-э… тогда птица унесла. Падальщик. Гриф какой-нибудь, или сова-трупоед.

— Не нравится мне это. — Вздохнула. — Руби быстрей, а я отнесу ельник в дом. Чего растопке пропадать?

— Подожди!

— Что?

— Это самое…

— Ну?

— Тут постой, а потом вместе сходим.

— Боги… как маленький. Надеюсь, в туалет водить за ручку не придется?

— Ха-ха. Вот схватит тебя тварь — узнаешь, как ерничать. И вообще — первое правило любого ужастика: нельзя разделяться…

— Работай. Скоро вернусь.

Я не чемпион по заготовке дров, но в тот момент обогнал бы любого лесоруба. Да что там лесоруба — бензопилу «дружбу». А в голове мыслишки-то роятся — одна страшнее другой. Ладно. Допустим, от мумии топором отобьюсь. Да и палочки на трухлявые кости хватит — искра и сгорят сразу. Самое поганое — мешок сто пудов сперла та же тварь, что запугала до смерти охотника. Все на это и указывает. Мы отлучились — а она тут как тут, подкрепилась на ночь.

Справился, схватил поленья и быстрым шагом к крыльцу, то и дело оглядываясь. Лиры нигде нет. Наверное, в доме. А если там уже тварь сидит, подругу доедает и меня ждет? Дверь-то не заперта, заходи, кто хочет.

Довольно глупая фраза «крикнул шепотом», но именно это я и сделал.

— Лира! Ты где?!

Тишина.

— Эй! Ау!

Никто не отозвался. Надо избу проверить, а колени так и трясутся. Зажег светлячка, поудобнее схватил топор. Тихо стало, аж в ушах звенит. И тут половица как скрипнет. Сердце рвануло из груди, в глазах потемнело. Думал все — Кондратий пришел.

Отдышался, приоткрыл дверь. Внутри вроде никого. Обошел все углы — в самом деле пусто. А если под кроватью?

— Зачем ей под кровать лезть? Вечно всякая дурь в башке вертится.

Вышел на крыльцо, снова крикнул:

— Лира!

Тишина. Тут уж затряслось все, не только колени. Захотелось запереться, спрятаться и не выходить до утра. Наверное, так охотник и помер. Напарник пропал, а ночью он увидел… что-то. И решил не выходить даже днем.

— Лира! — Голос сорвался на хрип, словно в страшном сне. Когда орешь во всю глотку, а слышишь едва различимый шепот.

Так, отставить ссать! Я — Избранный! Меня чупокабрами не запугать!

Мля, ну зачем я вспомнил чупокабру. Перед глазами возникла та ужасающая фотка с черной мордой, вытаращенными зенками и оскаленной пастью. А фоном поплыли тематические передачи с РЕН-ТВ и статьи из желтой прессы.

Соберись, тряпка! Служанок драть — герой. А подругу спасать — жим-жим?

— Я не трус…

Докажи.

— Я смогу.

Действуй.

— Я спасу ее.

Ду ит!!

— А-а-а!!!