Это был обычный голый гоблин с копьем в одной руке и посохом-погремушкой в другой. Быстрый, резкий, умный… но гоблин, а значит, не мог представлять для меня опасности. Казалось бы. Только вот имя «Зхльрдук-Осеменитель» вместе с хищно извивающимся двухметровым органом осеменения, рубило на корню возможные мысли. ВСЁ! Когда я увидел это существо, а затем почувствовал, что падаю на землю из-за наложенного на меня проклятья слабости, то завизжал не как девчонка, я завыл как запертый в коммуналке на неделю пёс породы хаски!
К счастью, окончательно тронуться не получилось — мозг, пребывая в дикой панике, умудрился все-таки отдать правильный приказ броне упасть в инвентарь, а в следующую секунду Осеменитель получил размашистый удар моим большим мечом по своему хищно извивающемуся органу. Удар прошёл критическим, как и все последующие, что я наносил с максимальной для себя частотой. С боссом мы в тот же миг поменялись местами, теперь уже мне пришлось работать для него воплощением кошмара, но несмотря на жалкий вид и вытянутые по направлению ко мне руки, пощады не было.
Настругал как бастурму. Всего. Хотя… это было не так уж и легко. Босс в боевом состоянии, потыкивая меня копьем и проклиная, протянул 50 критических ударов по своей «слабости», а потом еще раза в два больше, умоляя меня не добивать. К концу экшна с меня уже не текло ручьем, а скорее наоборот — иссохший организм жадно впитывал кожей еще не убежавший пот.
Награда Героя безусловно ждала немалая. С Зхльрдука мне достался увесистый мешок килограмма на полтора, содержащий, судя по описанию, «очень особые грибы». Кроме этого, с него упало два золотых кольца, десяток осколков фиолетового обсидиана и… жезл. Последний представлял из себя уменьшенную копию главного органа Осеменителя в почти прямом состоянии.
Покажите мне на того, кто откажется от пяти-, а то и шестикилограммового куска полудрагоценного камня, какой бы формы тот не был?
Вот то-то же.
Тем не менее, несмотря на плоды победы, моё психическое равновесие было совсем не равновесием, поэтому я, помывшись и немного отдохнув, решил выбираться на поверхность. Ощущение времени здесь под землей ускользало, определить, сколько ушло времени за беготню в чаде и угаре, карая местных мамочек с колясками, не получалось.
Сколь наивен я был в тот момент, полагая, что дорога домой сама стелется под ноги героям, одолевшим босса!
Единственным успехом, которого я смог добиться быстро и решительно, стал подъем на верхний уровень гоблинских пещер, к родным и знакомым зеленым рожам визжащих и гримасничающих карликов. А дальше пошли долгие блуждания, совмещенные как с побегами от крупных скоплений неприятеля, так и погони за скоплениями малыми. Это длилось, длилось и длилось. Я плутал в пещерах, выбирая себе узкие расщелины, где можно выспаться, питался безвкусными грибами, вычислял стоянки племени, научившись ориентироваться по далеко разносящимся гоблинским звукам, чтобы отыскать родник и напиться…
Вскоре у меня закончилось место в инвентаре, а затем — и последнее психическое здоровье. Заходя сюда, весь такой бронированный, нарядный и с большим мечом, я планировал вылазку не более чем на пять-шесть часов, получив в итоге какую-то лютую дичь, где время и координаты в пространстве стали относительными и неопределимыми. Верх, низ, право, лево… это же пещеры, тут мох растет не на севере, а везде!
Рывок вперед, тычок мечом, «Разящий удар». Два гоблина на счету, остальные удирают, стоящие подальше швыряются камнями, от которых я защищаюсь щитом. Нужно двигаться, так как встревоженные вопли уродцев привлекают их товарищей.
В какой-то момент меня загнали в тупиковую пещеру, заставив пойти на прорыв. Мой приём «По зову сердца», выполненный прямо в верещащую зеленую массу, принес целую кучу опыта, что в итоге породило еще одну охотничью тактику «бульдозера в детском саду». Она меня выручала еще несколько раз, пока…
…каким-то осколком измождённого рассудка я не осознал, что вокруг очень мало зеленых гадов. Так мало, как это было лишь в начале этого подземелья. Открыв миникарту, я тупо смотрел на нее несколько минут, пока не понял, что выбрался. Почти выбрался. Стоило пройти еще каких-то сто-двести метров, чтобы увидеть солнечный свет.