Ленивое солнце

Олеся считала, считала и решила, что будет девять. В это время солнечный луч заглянул в класс, разыскал Олесю и стал как палочкой-указкой водить по таблице с цифрами. Остановился на цифре «8».

— Олеся, скажи, как ты решила эту задачу? — спрашивает учительница.

— К шести прибавить три будет восемь.

Разом поднялись вверх двадцать две руки и протестующе зашевелили пальцами.

— Неправильно! — строго сказала Ганна Андреевна. — Подумай ещё немножко.

Солнечный луч соскользнул с парты и юркнул за окно.

— Шесть прибавить три — будет девять, — отвечает Олеся и сердито смотрит в окно.

Второй урок — диктант. Ганна Андреевна ходит по классу и диктует по-украински:

— «Я живу у Радяньскому Союзи».

Чуть слышно скребут перья по бумаге, старательно пишут дети.

— «Москва наша люба. Москва наша славна», — диктует Ганна Андреевна.

Солнце заглянуло снова в класс и у каждого посветило октябрятскую звёздочку.

Олеся написала букву «М» и задумалась. Какую букву писать дальше? Солнечный луч запрыгал указкой по таблице с азбукой.

— Когда ты нужно — тебя нет, а теперь мешаешь и неправильно подсказываешь. — прошептала Олеся солнцу. — Ну тебя! — Она хотела смахнуть луч с парты, но он не смахивался.

После уроков Олеся сидела в пионерской комнате и готовила уроки. Первый класс дожидался, пока у старших кончатся занятия, чтобы идти всем вместе.

Весёлой ватагой возвращались из школы. Расходились по стёжкам к себе домой.

— Завтра утром мы за тобой зайдём! — крикнул на прощание Павло.

Солнце бежало вслед за Олесей, оно раскраснелось от мороза и светило так, что больно было смотреть на снег.

— Ладно уж, — сказала Олеся солнцу, — не подлизывайся. У каждого свои обязанности. Спи себе зимой, зато летом у тебя работы будет много. Летом тебе надо постараться над нашими бобами, чтобы был хороший урожай.

Олеся подошла к дому и, как только поднялась на крыльцо, солнце устало улыбнулось и кувыркнулось за гору — спать до утра.

— До побачення! — помахала ему вслед рукой Олеся.

ПЕРВЫЙ ДОЖДЬ

Мама уложила Катюшкины и Гаврюшкины шапки и варежки в сундук, посыпала их белым пахучим порошком. Зима кончилась.

На ветках липы под окном зажглись маленькие зелёные огоньки — раскрылись почки. Пришла весна.

Катюшка принесла из школы табель об окончании первого класса. Наступало весёлое лето, впереди у Катюшки пионерский лагерь. А вот что ждёт четырёхлетнего Гаврюшку?

В воскресенье утром приехал дед. Мама сказала ему, что она ломает голову — не знает, куда определить на лето сына. Гаврюшке было до слёз жалко мамину голову, и он всё утро хныкал.

Дед успокоил маму и повёз Катюшку и Гаврюшку к себе в гости в Лесное.

На электричке мчались сквозь леса, окутанные весенним зелёным дымком. Электровоз радостно гудел.

На станции Лесной сошли с поезда и сразу почувствовали, как хорошо пахнет весной, и всем сразу стало весело.

Дедушка служил здесь главным сторожем детсадовской дачи. Из облаков цветущих яблонь проглядывала красная крыша дачи. Она ещё пустовала, но всё было готово к приёму малышей. Дорожки расчищены и посыпаны песком, на веранде сушились выстроенные в ряд свежевыкрашенные белые кроватки.

Катюшка и Гаврюшка пробежались по дорожкам, полюбовались на белые звёздочки нарциссов.

— Вы понюхайте, как пахнет яблоневый цвет, — сказал дедушка и наклонил ветку яблони с пышным букетом на конце.

Катюшка понюхала. Цветы чуть пахли жасмином.

— А теперь эту яблоню понюхай.

Катюшка нашла, что эта яблоня пахнет снежком.

— Вот то-то, — усмехнулся в усы дед. — По запаху цветов сорт каждой яблони определить можно.

Гаврюшка тоже понюхал и решил, что они не пахнут ничем. Он всё поглядывал на лужайку перед верандой.

— Почему цветы бегают? — спросил он деда.

Дед рассмеялся:

— Давай посмотрим, что это за цветы.

На лужайке, в густой траве, как большие пушистые жёлтые цветы, копошились цыплята. Между ними, взъерошив на шее воротником перья, ходила большая рыжая квочка. Огненно-красный гребень курицы дрожал от волнения. У неё было много хлопот: научить своих несмышлёных детей отличать зёрна от камешков, разыскивать каждому по червячку, следить, чтобы не налетел коршун и чтобы цыплята не заблудились в высокой траве.

Гаврюшка хотел погладить цыплёнка, но налетела курица и больно клюнула в руку.

— Я хочу цыплёнка! — заплакал мальчик.

— Это цыплята общественные, — сказал дед. — Куплены для детского сада. Шестьдесят штук. На каждого ребятёнка по цыплёнку, пусть ухаживают.

— И я хочу ухаживать.

Дед взглянул на сморщенный нос внука:

— Так и быть, пойдём в совхоз, куплю тебе индивидуального цыплёнка.

Катюшка не захотела идти в совхоз за одним цыплёнком и осталась в саду. Она оборвала куриную слепоту на лужайке, чтобы цыплята не ослепли, выдернула на клумбе подорожник, чтобы он не заглушил цветы, а потом решила сбегать на опушку леса, посмотреть — не распустилась ли черёмуха.

Лес был ещё прозрачный, а кусты черёмухи на опушке загустели яркой зеленью, и на ветках дрожали, как хлопья снежинок, белые цветы; внизу из раскрытых, как ладошки, широких листьев выглядывали ландыши.