Ленивый любовник (Сборник)

— Мистер О’Маллей воспользовался вашей машинкой, чтобы написать адрес на конверте?

— Не знаю. Я стояла у шкафа, спиной к нему. Я сказала, что это была моя машинка. Мне надо было сказать: «могла быть».

— В вашем столе были тогда фирменные конверты?

— Конечно. В верхнем ящике.

— Как долго мистер О’Маллей сидел за столом?

— Откуда... Очень недолго.

— Минуту? Немного дольше?

— Я сказала: очень недолго. Точно определись время не могу.

— Но он бы смог напечатать адрес на конверте?

— Разумеется. Это дело нескольких секунд.

— Вы видели у него в руках конверт?

— Нет. Я не смотрела в ту сторону. Я ,была занята.

— Благодарю вас. Мне неприятно, что пришлось помочь вам кое-что вспомнить, но рад, что эта помощь оказалась полезной.— Вульф слегка повернулся в сторону О’Маллея.— Пора, наконец, услышать от вас несколько слов. Я не могу задавать вам длинные и сложные вопросы. Я попросту спрошу, сделали ли вы в ту субботу то, о чем только что шла речь?

О’Маллей неузнаваемо изменился. Теперь на его лице не было гримасы разочарования, исчезли складки на щеках. Казалось, он помолодел на десять лет. Его голос зазвучал резко, а глаза блестели так, будто в темноте на них упала полоса света.

— Я хотел бы лучше послушать, если вы еще не закончили.

 — Хорошо... Я еще не закончил. Вы понимаете, что я обвиняю вас в убийстве?

— Да. Говорите дальше.

Перли Стеббинс встал, обогнул Бриггса и Крамера, взял свободный стул, поставил его справа от О’Маллея и уселся. О’Маллей на него даже не взглянул. А Вульф продолжал дальше:

— Утверждения, что О’Маллей добрался до заявления Дайкеса и перед отправкой его мне сделал надпись, подражая почерку Корригана, конечно, недостаточно, чтобы признать его виновным в убийстве. Все присутствующие знали в то время заглавие романа Берта Арчера «Не доверяйте...», и каждый мог знать или узнать, что это первая строка третьего стиха 146 псалма.

Но утверждение это указывает на то, что О’Маллею мало было дать мне понять, что кто-то из компаньонов связан с рукописью, а значит, и с убийством. Ему важно, чтобы этим человеком был Корриган. Я вынужден...

— Почему Корриган? — спросил Касбон.

— К этому я и веду. Я вынужден снова говорить о вещах, которые не могу доказать, как и в случае с мистером Икс. Речь идет о человеке, о том же человеке, но теперь мы назовем его О’Маллей. Основная особенность мнимой исповеди состоит в том, что все предназначенные нам факты соответствуют истине и верны до мельчайших подробностей. Ее автор действительно нашел в столе Дайкеса рукопись Берта Арчера и прочел ее. Он действительно пришел к Дайкесу и разговаривал с ним. Содержание беседы точно воспроизведено в исповеди. Дайкеса он убил из страха, что тот опубликует рукопись. По той же причине он убил Джоан Веллимэн и Рэчел Абрамс. Но автором исповеди является О’Маллей. Он...

— Вы сошли с ума! — крикнул Касбон.— Из романа Дайкеса явствует, что Корриган донес на О’Маллея. Разве это не так?

— Так.

— И О’Маллей узнал об этом, когда нашел и прочел рукопись?  .

— Да.

— Получается, он совершил три убийства для того, чтобы не выяснилось, что Корриган на него донес? Помилуйте!

— Нет. Он совершил три убийства, чтобы спокойно совершить четвертое. Когда он узнал, что Корриган донес на него и тем самым фактически уничтожил, он решил убить Корригана. Но даже если он самым великолепным образом обдумал преступление, Дайкес был для него угрозой. Страшной угрозой. Дайкес знал, что О’Маллею известно о доносе Корригана. И если Корриган умрет насильственной смертью, неважно при каких Обстоятельствах, Дайкес может проговориться. Поэтому Дайкес должен умереть первым. Так думал О’Маллей, и так было. Второй на очереди была Джоан Веллимэн. О’Маллей был убежден, что она тоже опасна, поэтому договорился с ней о встрече. Может быть, он и в самом деле не собирался делать ей ничего плохого, как видно из его исповеди. Но когда она напомнила о сходстве фабулы романа и событий, происшедших в жизни, не припомнив только его имени, О’Маллей испытал сильное потрясение, даже больше чем потрясение, как он выразился в исповеди. Пятью часами позже Джоан Веллимэн не было в живых.

В глубине комнаты скрипнул отодвигаемый стул. Джон Р. Веллимэн встал и на цыпочках двинулся с места. К нему обратились все взоры. Вульф перестал говорить. Но Веллимэн тихо прошел вдоль стены к стулу, на котором прежде сидел Стеббинс и откуда хорошо были видны юристы, находившиеся в первом ряду.

— Извините,— обратился он ко всем и сел.

Женщины заговорили сдержанным шепотом. Крамер посмотрел в сторону Веллимэна, но, по-видимому, решил, что тот не будет выступать в роли Немезиды, и перевел взгляд на моего шефа.

— В результате,— продолжал Вульф,— остался единственный и последний источник угрозы: Рэчел Абрамс. Конечно, О’Маллей слышал о ней от Дайкеса, а если даже не слышал, то нашел во время ревизии в его квартире квитанцию Берта Арчера. Теперь я позволю себе привести короткий отрывок исповеди,— сказал Вульф и, перелистав пару страниц, начал читать: