Ленка-пенка

   В половине десятого вернулся из своей мастерской мой папа. Он пытался как-то успокоить тётю Шуру и Вовку, но не преуспел. Его доводы были совершенно неубедительны. Да он и сам понимал это.

   В начале одиннадцатого пришла усталая и грязная мама. Она очень удивилась, увидев, что мы всей компанией встречаем её в коридоре. А мы просто выскочили из комнат, когда услышали, как в замке входной двери поворачивается ключ. Сашка?

   Нет, не Сашка. Вовка притащил из своей комнаты Сашину фотокарточку, сел с ней на пол у входной двери, и начал эту фотокарточку гладить пальцами и что-то беззвучно шептать ей.

   Последняя надежда растаяла в одиннадцать часов. Тётя Шура молча сидела на кухне за столом и смотрела в одну точку. Соседки пытались как-то успокоить и обнадёжить её, но всем всё было ясно. Даже Вовке, который, уже не скрываясь, плакал у входной двери.

   И тут кто-то вновь повернул ключ в замке. Дверь медленно отворилась, и... о чудо! На пороге стоит Сашка. Наш Сашка. Вполне живой и здоровый.

   Что тут началось! Несчастного Сашку затискали и зацеловали. Даже я полезла к нему целоваться. Живой! Самое главное - живой! Но на кого же он похож?!

   Сашка где-то вывозился, как свинья. Плащ весь в глине, штаны в глине, ботинки вымазаны так, будто он в них по болоту гулял. Шапки вовсе нет, руки все грязные и поцарапанные, лицо тоже в каких-то грязных разводах. И, кажется, у него из носа кровь шла. Он её стёр, но следы остались. А что случилось-то? Где был так долго?

   Саша положил на кухонный стол какой-то небольшой грязный бумажный свёрток, сел на стул, а потом внезапно заревел. Я так удивилась! Сашка же никогда не плакал. Когда ещё в дошкольном возрасте он упал с велосипеда и очень сильно ободрал себе и колени, и ладони - не плакал. Когда ему выдирали зуб в поликлинике - не плакал. А сейчас вдруг заревел. Большой и сильный задира-Сашка сидит на стуле и ревёт, размазывая грязными руками по грязным щекам слёзы. Не прекращая рыдать, Сашка сказал:

   - Я карточки потерял. Все карточки. Совсем все. И наши и ваши. Убейте меня!..

Глава 12

Остановка "Зоосад". Надо же, а он открыт. Правда, внутрь никто не заходит, но ворота нараспашку. Все кассы закрыты, на воротах нет никого, но никто в зоосад не идёт. Интересно, а звери там остались живые или их всех на мясо забили? Ведь все эти лошади и носороги жрут как... как лошади и носороги. Их же не прокормить!

   Трамвай привычно тренькнул звонком, и мы поехали дальше. Вход в зоосад скрылся из вида, едем мимо его ограды. На коленях держу сумку, в ней маленький, на полкило, холщовый мешочек с пшеном и банка тушёнки. Рядом со мной, надвинув на глаза кепку, с самым несчастным видом сидит Сашка. Мы с ним домой возвращаемся.

   Что ж будет-то теперь? В скорый прорыв блокады уже как-то не верится. Ещё меньше верится в успешный штурм немцами Ленинграда. Город постоянно укрепляется. Наших старшеклассников, как они с уборки картошки вернулись, так почти сразу на рытьё окопов бросили. Какие-то дополнительные или запасные позиции оборудуют. Да если даже фашисты и войдут в город - это ещё не значит, что они его захватят. В собственной крови захлебнутся, сволочи. По ним тут каждое окно стрелять станет.

   Зябко, как-то. Наверное, пора зимнее пальто доставать. Сегодня суббота, восемнадцатое октября. Через две недели начнётся ноябрь. Две недели. Как-то нужно протянуть две недели. Дома у нас осталось грамм семьсот перловой крупы, две банки рыбных консервов, одна морковка, три некрупных картофелины и чуть-чуть сахара. И это всё. На трёх человек. На две недели.

   Правда, хлеб в булочную завозят регулярно. К счастью, карточки на хлеб у нас сохранились. Их Сашка не потерял, так как не брал с собой. Только он какой-то странный стал, этот хлеб. Какую-то дрянь в него добавляют, видимо.

   Остановка. Остановки - это самое опасное. Девушка в красной повязке показывает вагоновожатой, чтобы та не останавливалась тут, ехала дальше. Опять остановку перенесли. Их всё время с места на место переносят. На месте, где остановка была с утра, видны свежеезасыпанные воронки и подозрительные бурые пятна.

   Сволочи. У фашистов новая тактика. Они по трамвайным остановкам стрелять стали прицельно. Видимо, у них в городе корректировщики артогня есть. И стреляют чаще утром или вечером, когда люди на работу или с работы едут. А сейчас середина дня. Сейчас относительно безопасно. Днём фашисты больше по предприятиям стреляют.

   Жалко, что Сашка карточки потерял. Конечно, отоварить их непросто сейчас. Но если карточек нет совсем, то отоваривать и вовсе нечего. А восстановить потерянные карточки практически невозможно. На каждой из них чётко написано: "При утрате не возобновляется". Сурово. Но время такое сейчас. Иначе всякие жулики пользовались бы лазейкой и "теряли" бы карточки по пять раз на дню.