Леннар. Псевдоним бога

Чудовище извивалось в мощной руке Акила. Его отвратительная морда, лишенная глаз, разрывалась надвое, когда тварь шипела, открывая эластичную пасть, способную расшириться впятеро и налезть даже на человеческую голову. Акил бестрепетно наблюдал за этим длинным скользким червем, кожные покровы которого, черные, как ночь и глаза Илдыза, жирно блестели от слизи. Длиной червь был примерно в локоть, а его тело, утолщенное в первой трети, в дальнейшем было не толще мизинца. Акил говорил медленно, тягуче, уставив неподвижный взор на обступивших его полукругом сардонаров:

— Это — священный червь дайлемитов именем «гарегг». Из всех земель нашего мира, Верхних и Нижних, он водится только в Нежном болоте Кринну, мерзкой топи, и одном из множества Язв Илдыза, близ старинного криннского города Дайлем. Это древний и неприкосновенный гад, которым с незапамятных времен торговали дайлемиты, лживые люди с половиной лица. Гарегг — особая тварь. В старые времена он помогал плохому воину становиться хорошим, хорошему воину становиться великим, великому воину стать царем, а царю — стать полубогом. Конечно, жертвы, возносимые этому помощнику воинов, весьма велики, но разве станешь считаться с болью, кровью и жертвами, когда на кону стоит победа, великая слава и бессмертие в памяти людской? Я могу рассказать вам о том, какую неоценимую пользу приносит эта тварь из Нежного болота нашему священному делу, — со все увеличивающимся воодушевлением продолжал Акил, и вот уже его рыжие волосы разметались по щекам, и глаза пылают, а за спиной, за спиной словно в агонии машет руками и припадает к земле бесноватый Грендам, тот, кого зовут пророком пресветлого Леннара, великого Леннара, чье имя — суть тайное имя[9] светоносного, приносящего жизнь бога Ааааму. — Я могу рассказать вам, сколь важны для нас эти внешне мерзкие твари, которые на самом деле сама жизнь и доблесть. Но ведь и навоз, которым удобряют землю, отнюдь не благоуханен, а ведь именно он дает нам пищу и насыщение.

— Говори, говори, о шествующий рядом с пророком!

— Говори, многоустый Акил!

Акил скрестил перед лицом руки и, не обращая внимания на то, что слизистый хвост твари хлещет его по щекам, подбородку и переносице, продолжил свою вдохновенную речь:

— Во время оно каждый, кто соглашался стать гареггином, стяжал себе вечную славу, богатство и процветание своим потомкам. Вам же я не предлагаю ни денег, ни благословения Храма, лишь слава и благодарность истинно верующих, тех, кто Ищет Его и освобождения, будет вам наградой! А теперь смотрите, — еще более тягучим и напевным голосом продолжал один из двух вождей сардонаров, — я покажу вам, Ищущие, что может сотворить доверившийся мне и истинной вере в Него! Илам! Ступай сюда!

Полукруг сардонаров разомкнулся, и из него выступил высокий и худощавый полуобнаженный юноша с нежно-розовой детской кожей, сияющими темными глазами и движениями плавными и пластичными, словно у изысканного хищника на лучшей из его охот. Он встал рядом с Акилом, и тот, одним движением сорвав с него накидку, ткнул пальцем в бедро юного воина, где виднелся едва заметный шрам. Акил произнес:

— Не далее как вчера я, проверяя его новую силу и власть над своим телом, полоснул отточенным клинком по его ноге. Вот здесь, где белеет эта жалкая и едва заметная полоска шрама! Больно ли было тебе вчера, Илам?

— Совсем не больно, учитель, — звонким голосом ответил юноша, и что-то вроде скрытого торжества проскользнуло по лицу Акила быстрой, неуловимой тенью. Он сказал:

— Еще недавно Илам был просто храбр и прошел начальную воинскую подготовку. Это уже немало, но что такое храбрость, когда она не подкреплена силой, быстротой, выучкой и нечувствительностью к боли, даже самой острой и изматывающей? Стать иным Иламу позволил вот этот червь, священный червь дайлемитов гарегг! Этот червь способен образовывать с воином единое целое и давать ему такую силу, о какой он раньше не мог и мечтать! Не говоря уж о быстроте, недостижимой для обычного человека! А ведь быстрота и есть главное в бою, быстрота не только мышления, но и рук, и — главное — ног, ведь именно ноги позволяют воину менять позицию и ускользать от ударов врагов. Вот вы, братья сардонары, — кивнул он нескольким рослым парням в грубо сработанных нагрудных латах, по виду типичным легковооруженным пешим воинам регулярной армии Ганахиды, — вы, вот вы. Приведите сюда пленников. Кажется, их пятеро, и все они искушены в воинском искусстве?

В полукруг, в условном центре которого стоял рыжеволосый Акил, вытолкнули пятерых воинов. У одного было окровавлено лицо, другой чуть приволакивал ногу, у третьего проткнуто плечо и не действовала рука… Но эти раны не могут помешать пяти опытным воинам, спаявшись, стать грозной силой. И уж конечно это прекрасно знал Акил, когда приказал зычным голосом: