Ленни Голд в поисках самого себя. Бхуми

Перед ним лежала огромная парковая скульптура змеи, на теле которой колыхались от ветра зеленые ветви с жесткими маленькими листочками, и от этого казалось, что она дышит и шевелится. Ее пасть, вход в лабиринт, была открыта. Огромные белые клыки из слоновьих бивней торчали сверху и снизу. Металлический раздвоенный язык, мостиком изгибался между нижних зубов и бежал дорожкой прямо к террасе.

Но самым потрясающим в этом изваянии были глаза. Красные, хрустальные, многогранные, продолговатой формы фонари, встроенные по бокам головы. Свет солнца падая на одну из граней, выделял ее светящимся зрачком, а потом блик бежал по всему кристаллу, отчего казалось, что глаза живые и пристально смотрят на нежданного посетителя. На него.

И Ленни опять перестал думать. В его голове была только одна, но неуемная, жгучая мысль-желание: немедленно войти в лабиринт.

Он, уже нисколько не обращая внимания на предупредительные жесты, нетерпеливым движением плеча скинул руку ангела, бросился к двери, отшатнулся было от броска на него змеи на ручке, которая широко раскрывала пасть и делала угрожающие выпады. Но страха не было, Ленни стало даже весело, и он, не отдавая себе отчет зачем, просто протянул руку раскрытой ладонью вперед. Змея закрыла пасть, вернулась на место, скрутилась в клубок, спрятав голову, и замерла.

Ленни, усмехнувшись, подергал ручку. Пробуя в какую сторону открывать, потянул дверь на себя. Ничего не случилось. Толкнул от себя. Дверь не поддалась, но из щелей обильно посыпалась пыль. Он надавил ее еще сильней, дверь дрогнула, но не открылась. Он умоляюще глянул на ангела. Тот спокойно стоял в стороне и наблюдал за ним, сложив руки на груди, и помогать не собирался. Тогда мальчик изо всей силы ударил ее плечом, налег всем телом, напрягаясь так, что лицо стало красным от прихлынувшей к нему крови, на лбу и шее разбухли и запульсировали синие жилки.

Дверь чуть уступила напору неуемного желания. Ленни открыл ее, но не больше, чем сантиметров на пятнадцать. Многолетний толстый слой земли и жухлых, спрессованных временем, листьев, занесенных ветром на террасу, не позволял ей открыться шире. Ленни тужился еще несколько раз. Ангел, улыбаясь, наблюдал, как маленький щуплый мальчик с раскрасневшимся от стараний лицом, со скользящими по полу ногами, пытался открыть или хотя бы приоткрыть высокую, тяжелую, инкрустированную черным металлом и цветными вставками дверь. Больше она не сдвинулась ни на миллиметр, только шаталась, засыпала пылью и отвалившимися камушками.

Ленни ничего больше не придумал, кроме как сунуться в эту щель. Ушам было больно. Но чем не пожертвует ребенок в запале ради достижения цели?! Не только ушами.

Когда он протискивался, извиваясь, в проем между стеной и дверью, ангел, не вмешиваясь в процесс, пристально наблюдал за змеей у входа в лабиринт. Да, это была садовая скульптура, но что-то в ней настораживало и даже отпугивало.

Пока его подопечный пыхтел, потел, корячился, пытаясь протиснуться в узкое отверстие, он видел, что змея несколько раз поменяла положение тела, как взвились кольца, на которых колыхался плющ, и легли по-другому, будто она устала от нетерпеливого ожидания своей жертвы. И возможно, это изменило ход лабиринта. И еще он понял, почему так рвался туда Ленни. Из-за гипноза.

Из красных глаз-фонарей змеи в сторону человека вилась красная, легкая, тончайшего кружева, дымка. Лицо Ленни ничего не выражало, кроме желания преодолеть препятствия, мешающие ему воплотить прихоть в действие.

Вслед за головой он пропихнул наружу и половину туловища. Руками упираясь в створки двери, он пытался вытянуть туда же и ноги, болтающиеся в воздухе по другую сторону.

Но как только ангел ринулся к нему с целью остановить, не пустить, оградить, он проскользнул в щель и грохнулся всей тяжестью своего тела в ворох ломающейся под ним, издающей громкий шуршащий шорох, листвы. Перевернувшись на спину, чрезвычайно довольный собой, он с облегчением засмеялся, сбрасывая смехом остатки напряжения. Потер ушибленные и придавленные места, растянулся на холодном полу широкой и длинной пристройки, отдыхая и выравнивая дыхание. Чуток поиграл листьями, кроша их пальцами.

Под навесом террасы было прохладно. Легкий сквознячок трепал волосы, поднимал пыль вверх и кружил ее маленькими вихрями. Ленни полежал еще какое-то время с закрытыми глазами, наслаждаясь прохладой и тишиной.

Открыл глаза и затаил дыхание, разглядывая потолок. На нем была изображена схема, определенно, лабиринта во внутреннем дворе и какая-то странная и красивая не то карта, не то витиеватое украшение-дополнение к этой схеме: змея (опять змея!) извивалась на ней спиралью. Ее витки уменьшались по мере удаления от лабиринта, заканчиваясь маленькой окружностью, внутри которой виднелся треугольник. Внутри колец были необычные картинки, похожие на детально прорисованные города.

Ленни без промедления достал блокнот и сравнил зарисовку, сделанную со стены, с изображением на потолке. Быстро понял, что они разные, перевернул страничку и начал срисовывать фреску со всеми деталями.