Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта

Феррари предпочитал оставаться в тени. Он никогда не присутствовал на гонках или официальных мероприятиях вместе с командой. Носил очки с толстыми стеклами и ездил на стареньком убитом автокемпере[8]. Казалось, для счастья ему ничего, кроме электронных таблиц и калькулятора, не нужно.

Единственное выступление Феррари на публике закончилось плохо. В 1994 году он работал врачом в молодой итальянской команде Gewiss-Ballan. После того как спортсмены этой команды заняли все три призовых места в одной из главных классических гонок – что можно сравнить с тем, как если бы одна страна выиграла все олимпийские медали в каком-то виде спорта, – один журналист напрямую спросил Феррари об употреблении ЭПО. Феррари образно расписал его безвредность, сказав между прочим: «ЭПО не опаснее апельсинового сока». Сложилось впечатление, что Феррари оправдывал и даже настаивал на употреблении гормона для улучшения показателей спортсменов. После этого заявления его уволили из команды.

Разумеется, выражая свое мнение об ЭПО, он, как и все, прекрасно знал о том, что это запрещенное средство. Но тесты в то время не проводились. Международный олимпийский комитет, который всегда стоял на страже антидопинговых правил, собирался поручить авторитетным спортивным врачам разработать тест, который позволял бы определять наличие запрещенного средства в моче. Их выбор пал на одного из вузовских преподавателей, Франческо Конкони, который учил в свое время Феррари и сам был замешан в допинговых историях с итальянскими спортсменами. По иронии судьбы Конкони оказался в положении лисицы из басни, нанятой охранять курятник, и это не осталось незамеченным: некоторые европейские издания указывали на его связь с Феррари.

Возможно, что именно полемика вокруг этой ситуации (которая, впрочем, не была отражена ни в одном крупном американском издании) и стала лучшей рекламой Феррари. Он превращался в самого востребованного неофициального врача профессионального спорта. Армстронг всегда стремился быть в курсе самых новых веяний в музыке, моде, технике и, конечно, в спорте; он быстро разглядел в Феррари большой талант.

Лэнс ничего не сказал о своей встрече с Феррари другим членам команды, даже Фрэнки Эндрю, потому что считал, что еще не время. Не все в команде могли позволить себе работать с врачом, чьи гонорары начинались от 15 тысяч долларов и доходили чуть ли не до 400 тысяч, включая бонусы. Спонсоры уж точно не стали бы платить по таким счетам.

Потенциал Армстронга вот-вот мог раскрыться, получив мощный импульс, но у команды назревали проблемы со спонсорской поддержкой Motorola. В конце 1995 года на Шейлу Гриффин начали давить коллеги из Европы, убеждая компанию оказывать спонсорскую помощь футбольной команде, которая, по их мнению, могла обеспечить лучшую узнаваемость бренду, чем велоспорт. Оховиц надеялся на чудо и потратил месяцы на поиск нового спонсора, но тщетно.

А Лэнс выглядел так, как будто все это его не касалось. Он бросил Даниэллу, и она с разбитым сердцем вернулась в Голландию. Когда Бетси спросила его, что произошло, он только пожал плечами. Он сказал, что теперь встречается с моделью нижнего белья, о которой с бесстыдством говорил, что она везде чисто выбрита. Не связывая себя никакими серьезными отношениями, Армстронг имел много свободного времени, чтобы отдыхать в барах и встречаться с девушками. Он подружился с Джоном Кориотом – управляющим известного остинского бара Cactus Room. Завел случайную интрижку со Стефани Макилвейн.

В очередной приезд Стефани в Комо Бетси услышала, как кто-то из команды сострил:

– К Лэнсу приехала сосочка.

– А кто эта Стефани? – спросила Бетси Фрэнки, и он ей рассказал.

– У него ведь уже есть девушка! – возмутилась та. На что Фрэнки ответил, что такая практика в порядке вещей.

– Так вот, значит, что у вас тут творится! Женщины приезжают и просто обслуживают вас? – разозлилась Бетси.

– Нет, творится не у нас, а с Лэнсом, – ответил Фрэнки.

Начало сезона 1996 года ознаменовалось самой большой победой в его профессиональной карьере – в бельгийской однодневной гонке «Флеш Валонь» в Арденнских горах, которая известна своими бесконечными подъемами и технически сложными поворотами. После этой победы он занял второе место в гонке Льеж – Бастонь – Льеж, где упустил победу перед самым финишем. По возвращении в мае в США он второй раз подряд выиграл пять этапов «Тур Дюпон».