Лента Мебиуса

– Протестую, – сказал Самсон. – Не могу же я любить всех скопом: и жуликов, и порядочных людей. Но я уже понял вашу демагогическую методу ведения допроса. Если я скажу, что люблю всех, я солгу. Если скажу, что люблю не всех – вы обвините меня в мизантропии. В любом случае получится, что в лоб, что по лбу…

– Он еще умничает! – взвизгнул Председатель. – Нечего здесь разводить философию! Не увиливай от ответа! Отвечай по существу!

– Да он не то что людей не любит, он самого Господа не почитает!

– подзуживал архангел – дублер Бога Святого Духа. – Хорошо, изменим постановку вопроса. Каких людей ты любишь?

Самсон улыбнулся.

– Я люблю людей праздных.

Архангелы всплеснули руками.

– Почему?!

– У них совесть чиста…

– Ты издеваешься над нами! Шутить вздумал, греховодник?! Архангелы, по всему было видно, сильно рассердились.

– Ты совершил много грехов. Покайся! – наклонил голову председатель.

– Каюсь. Конечно, каюсь. А можно мне теперь задать в свою очередь вам, ваша честь, несколько вопросов?

– Здесь вопросы задаем мы! Последний раз спрашиваю, любишь ли ты людей?

Отпираться было бессмысленно. Самсон постарался быть искренним.

– Скорее, люблю, чем не люблю… – сказал он тихим голосом. Архангелы переглянулись.

– Ну, черт с тобой, задавай свои вопросы, – проскрипел, смягчаясь, главный, – трех хватит?

Самсон потеребил кончик носа.

– За глаза…

– Ну?..

– Я встречу души людей, которые?..

– Встретишь, встретишь… – нехотя ответил ему председатель, – всех встретишь. И Людвига, и отца, и мать, и убиенного барона… И даже Генри Миллера, и композитора этого, как его? – главный пошевелил крыльями. – Мориса Равеля… Хороший композитор, немного, правда, на мой взгляд, странный. Я предпочитаю Сальери…

– А я – Баха, Иоганна Себастьяна Баха… – гордо сказал его заместитель.

Молодой архангел, помедлив, назвал Моцарта. И вежливо обратился к Самсону:

– А твой второй вопрос?

– Вселенная бесконечна?

Архангелы озадаченно пожали плечами.

– Знать бы. Честно сказать, мы никогда над этим не задумывались, времени никогда не хватало… Впрочем, если вспомнить Мёбиуса с его лентой, – задумчиво сказал архангел, – и представить себе, что Вселенная искривляется, то это будет значить, что она конечна и за Млечным Путем уже ни хрена нет. А зачем тебе знать все это?..

– Интересно…

– Пожалуй, все-таки конечна… Как вы полагаете, коллеги?

– Черт его знает! – почему-то рассердился главный архангел. – Сам Эйнштейн, и тот не знал, а ты хочешь, чтобы мы… Давай третий вопрос! – архангел демонстративно засучил рукав и посмотрел на наручные часы. – Ну вот, время обедать, а мы тут никак с одним единственным грешником управиться не можем. Опоздаем, останемся без амброзии и нектара, как в прошлый раз!

Но Самсон медлил, он никак не решался задать третий вопрос. Наконец спросил:

– Я второсортен?..

– Дурррак! – возмутились архангелы. – Стоило ли жить столь долго, чтобы под конец спрашивать о какой-то ерунде? Это не вопрос, а чушь какая-то! Давай настоящий вопрос!

Самсон смутился. Архангелы терпеливо ждали. Наконец он решился:

– А зачем – я?.. И вообще… – он сделал руками круговое движение. – Зачем все это?

Архангелы переглянулись. И надолго замолчали, изучающее разглядывая Самсона.

– Я мог бы слукавить… – наконец произнес председатель. – Я мог бы слукавить и сказать тебе, что Господь ставит опыт. На человечестве. Чтобы потом… словом, если опыт удастся, внедрить этот опыт в других местах вселенной. Это верно лишь отчасти. Я мог бы доказать тебе, что задача людей – это искупление своих грехов и грехов своих предков. И это верно. И тоже – отчасти. Я мог бы сказать тебе, что Господь одинок. Он так одинок, как вам, дуракам, и не снилось. Ваше земное одиночество не может сравниться по величию, грандиозности и безмерности с Его вселенским одиночеством. Он очень тоскует. Скучает, так сказать. И чтобы развеять скуку, Он и придумал игру в человечков. А потом увлекся. Это же так естественно! Это, пожалуй, все. Ты, конечно, не удовлетворен. И это понятно. Пойми, на вопрос – зачем? почему? – всеобъемлюще ответить не представляется возможным.

И вообще вопросами подобного рода задаются люди, у которых навалом свободного времени. Вот, например, у рудокопа таких мыслей не возникает. У него нет времени думать. Он всю дорогу вкалывает. Спроси у него, зачем он живет. И он тебе ответит: чтобы после работы прийти домой, помыться, плотно поужинать, выпить кружку ледяного пива и подвалить к жене в постель. Ему все ясно. А вот философствующие лодыри и неразумные дети беспрестанно задают всякие идиотские вопросы. А теперь вопрос опять к тебе, что бы ты хотел изменить в своей жизни, если бы тебе была дана возможность вернуться назад? Что бы ты хотел исправить?

Вдруг перед глазами Самсона возникло бледное лицо давно умершего брата, принца Людвига.

– Я бы попросил прощения…

– Можешь не продолжать! – удовлетворенно крякнул верховный архангел.

Его молодой заместитель за все время беседы не проронил ни слова, с грустной улыбкой думая о чем-то своем.

Повисло молчание. Только было слышно, как в дверях сердито пыхтит апостол Петр.