Лента Мёбиуса

Сквозь стекло автомобиля Стефан незаметно сфотографировал ее и положил цифровой фотоаппарат на пассажирское сиденье.

Выскочив из автомобиля, он уже готов был перейти улицу, как вдруг услышал мужской голос:

– Мелинда, подожди нас, пожалуйста!

Стефан быстро сменил направление и, отойдя на достаточное расстояние, обернулся. Мелинда с родителями садились во внедорожник.

Машина проехала мимо него. Приложив ладошку к стеклу, девочка безразлично посмотрела на Стефана и надела наушники.

Автомобиль исчез за поворотом улицы.

Стефан посмотрел на часы и решил, что не пойдет к психиатру. Он останется здесь и будет терпеливо ждать и наблюдать. Монстр захочет похитить Мелинду через несколько дней. Не исключено, что этот мерзавец уже разведывает территорию.

Если это так, Стефан его обнаружит. И будет действовать сообразно обстоятельствам.

30 Суббота, 5 мая, 14:07

– Теперь давай ты, Маршаль.

Ван, Жоффруа, Мортье и Вик сидели в маленькой комнате без окон. Им пришлось выехать из своего кабинета по причине ремонта: в здании меняли водопровод, газовые трубы и электропроводку. Еще несколько дней – и опустевшее, сияющее чистотой помещение будет готово принять вновь прибывших из Министерства юстиции.

Вик допил кофе, купленный в автомате, и взял слово:

– Сначала о том, что касается улик. Мы выявляем те учреждения, где могут в качестве экспонатов храниться дети-сирены: музеи, больницы, выставки. По морфину на данный момент требуется слишком широкий поиск. Idem[48] расширитель и куклы тоже требуют больше времени, потому что непонятно, где искать: ареал поиска весьма расплывчат. Следы, оставленные пораженными гангреной частями тела, нам тоже мало что дали. Но мы, по крайней мере, знаем, что Леруа время от времени появлялась в отеле под названием «Три Парки», чтобы удовлетворить свои фантазии. Мо и Жером сегодня утром выяснили, что отель служит местом свиданий… так называемых «монстров» с «обожателями», то есть с теми, кто ищет встречи с «монстрами»: пострадавшими в авариях, обожженными, изувеченными.

– Скоро у нас будет немало информации по этому вопросу, – вмешался Жоффруа. – Мы отправили туда двоих людей, чтобы нашли и допросили давних клиентов заведения. Вполне вероятно, что Матадор и сам принадлежит к числу любителей извращенного секса, и я не удивлюсь, если окажется, что отель ему известен.

– А Жюльетта Понселе, наша садомазо, любительница текилы, не знает о заведении? – спросил Мортье.

– Нет, – отозвался Ван. – Ее там ничто не привлекает, у садомазо нет ничего общего с этими… бредовыми обожателями физической неполноценности.

– Ну да, хотя не знаю, что лучше: позволить, чтобы тебе топтали ногами яйца, или трахаться с бородатой теткой.

Все улыбнулись, а майор снова обратился к Вику:

– Продолжай, Маршаль.

– Э-э… Насчет улик у меня больше ничего. Поговорим о мотивах?

Мортье покрутил в руках потухшую сигарету.

– Этим занимался Жоффруа. Давай, Жоффруа.

Поджав губы, Вик вернулся на место. Слово взял лейтенант в черной косухе:

– Я полагаю, все согласны, что мы имеем дело не с простой местью, а с чем-то более сложным?

– Например? – спросил Мортье.

– Например, с деянием преступника, который получает удовольствие, убивая жертву. Он рассматривает убийство как удовлетворение своих неосознанных стремлений или фантазий. Он испытывает оргазм при контакте с увечьем, со страданием, с извращением. Давайте поговорим о самом акте преступления. Прежде всего преступник придает огромное значение прикосновениям. Он долгое время массировал тело жертвы, натирая его уксусом, прежде чем медленно воткнуть в него иголки. Следы кукурузного крахмала говорят о том, что он снял перчатки, когда орудовал между бедрами жертвы. Ему был необходим телесный контакт. Но он не желал, чтобы жертва к нему прикасалась. И он не только ее накрепко привязал, а пошел еще дальше: он лишил ее трех самых чувствительных тактильных зон: мякоти пальцев, губ и кончика языка.

– А я вот сейчас притворюсь невеждой и задам глупый вопрос, чтобы удостовериться, что V8 все понимает. Почему он не желал, чтобы она к нему прикасалась?

Вопрос вызвал приступ хохота у всех, кроме Вика. Жоффруа снова заговорил:

– Может быть, она вызывала у него отвращение, он ею брезговал. Об этом говорит уксус. Матадор не стремился оградить жертву от заражения, он ее дезинфицировал. Он считал ее грязной, нечистой, потому что она целовалась с «монстрами».

Вик был вне себя. Жоффруа передал слово в слово все, что он успел ему рассказать перед совещанием. А Вана, это, похоже, забавляло.