Лента жизни. Том 3

Как вы догадываетесь, черт дернул вытащить запретный билет. Сижу, вспоминаю худосочные общие рассуждения о фундаментальном романе русского советского классика. Хватило на четверть странички, проштемпелеванной экзаменационным грифом, куда полагалось записывать свои мысли. Но бес надумал вдохновить меня, и я быстренько набросал экспромт, который занозой до сих пор сидит в моем мозгу.

Ахти мне, братцы, пропадаю!

Но только верьте, не сдаюсь.

Вопрос не знаю, но не унываю,

И молча над билетом бьюсь.

Глядит сурово Соколова,

Не даст списать, ни расспросить.

Она убить меня готова,

А мне бы сдать – и снова жить…

На ту пору в комнату впорхнул мой ангел и куда-то позвал Валентину Васильевну. Она удалилась, шелестя старомодным платьем, а в дверь вошел Николай Недельский, с которым мы прожили три года в одной комнате общаги. Дальнейшее было делом техники. Коля быстренько набросал план ответа с именами героев и фабулой романа, подчеркнув особо идейную линию и особенности стиля. Это был скелет, на котором, однако, недоставало плоти самого произведения. Но все же это было кое-что!

Минут через пять Соколова возвратилась и призвала меня к ответу. Она довольно спокойно выслушала вдохновенную попугайщину изложения Колиной шпаргалки. О чем-то подумав, спросила, кому принадлежат слова «Друг Аркадий, не говори красиво». Неужели и Леонов применил эту тургеневскую фразу? – колыхнулось в моей пустой от недостающих знаний голове.

Пока я молчал, ища выхода из наглухо заколоченного тупика, Валентина Васильевна взяла мою экзаменационную ведомость и вывела аккуратным почерком: «Удовлетворительно».

И лишь спустя немало лет я понял юмор пожилой преподавательницы, видевшей насквозь подобных мне «многостаночников».

Листок с экспромтом долго лежал в папке с моими рукописями как немой свидетель давнишнего фиаско. Иногда в процессе подготовки очередной книжки я натыкался на него и спешил отложить в сторону. Куда он потом задевался, уже не ведаю.

2009

Статьи

Песня, вместившая жизнь

Творчество известного поэта Петра Степановича Комарова по праву считается классическим наследием русской советской поэзии. Дальневосточники гордятся своим земляком, лауреатом Государственной премии СССР. 12 июля ему исполнилось бы восемьдесят. Прожил он всего тридцать восемь лет – роковой для русского поэта возраст…

Писать сегодня о Комарове легко, ибо передо мной прекрасно изданные книги его стихов и рассказов о природе Приамурья, многочисленные статьи, литературоведческие исследования и монографии.

Писать сегодня о Комарове сложно, ибо хочется сквозь успевшую покрыть образ поэта бронзовую оболочку пробиться к самой сердцевине загадки его таланта – быть не только литератором, но и Человеком с большой буквы. Вспомним Некрасова, его пророческие слова о лучших молодых людях России, которым судьба уготовила «имя славное народного заступника, чахотку и Сибирь». К Петру Комарову практически точно приложимо это пророчество великого предтечи. Только не в идеальном прямом положении, а по глубинной сути.

Родился будущий поэт до Первой мировой войны, до Октябрьской революции – в 1911 году, в деревне Боево Крестецкого уезда Новгородской губернии. Семья была самая что ни на есть пролетарская, отец работал на брезентовой фабрике, где и подорвал здоровье, став инвалидом. В 1918 году в поисках лучшей жизни откочевала семья Комаровых на Дальний Восток – вторую и, пожалуй, главную родину Петра. Вот вам и Сибирь…

Нынче как-то принято в многолюдном море литературного пишущего народа именовать сорокалетних – молодыми. И ничего, не возражают «подростки». А Комаров на тяжелых журналистских и полуголодных литераторских хлебах нажил себе к 30 годам туберкулез – ту самую знаменитую российскую чахотку, от которой скончался в 1949 году, так и не получив при жизни причитающейся ему доли славы. Даже Госпремия (Сталинская премия второй степени) присвоена была ему в 1950 году…

А кто, скажите мне, истинный поэт, если он не народный заступник? Открытостью сердца Комаров был обречен остро переживать народные трудности и беды, радоваться его достижениям, гордиться историей и мечтать о светлом будущем.

Сегодня я задаю себе вопрос: а как бы воспринял Петр Степанович все происходящее в стране, чему мы стали свидетелями на рубеже 80–90-х годов? Воспринимая и любя его творчество, изучив биографию, поговорив с людьми, знавшими лично Комарова, смело могу сказать, что он не бросил бы на стол свой партбилет, не унизился до дрязг фракционной возни за руководящее высотки. Он поступил бы так, как и подобает талантливому поэту, честному гражданину и верному сыну родной земли, – взял бы в руки свое единственное, но верное оружие – перо и написал бы яркие стихи. Как делал это в лихолетье сороковых годов, когда он, вчистую комиссованный, не давал пощады врагу своей меткой строкой, поднимая настроение нашим воинам, идущим в бой.

К слову говоря, свое самое знаменитое стихотворение «Приамурье» поэт написал в предпоследний год войны – в 1944-м.

…Много стран в эти годы видали мы,

По дорогам солдатским пыля.