Ленуха Маклай, или Семь Пятниц на деревне (СИ)

На самом деле появление на смартфоне ее собеседника сервиса по подбору прически имело богатую предысторию. Когда Канат был годовалым крохой, старшие сестры пяти и семи лет играли с ним как с куклой. То есть буквально усаживали его за чаепитие вместе с настоящими куклами, которые были с ним вровень ростом, наряжали и повязывали бантики на его младенческие локоны. Канату все это необыкновенно нравилось, и он заливисто хохотал.

Девчонки и сами росли модницами, и брата привыкли наряжать от первых детсадовских утренников до выпускного вечера в школе. С модными стрижками он расстался только в армии, и потом, несмотря на все уговоры, волосы больше не отпускал. Но программа, позволяющая «примерить» прическу, на его смартфоне стояла. На случай, «если малыш Кана передумает».

Канат для демонстрации возможностей поместил в программу сначала свое фото. Лестари с восторгом смотрела на длинноволосого кудрявого Каната, на Каната-блондина, на Каната с бритой головой. Ничего похожего на такие парикмахерские забавы в Минангапау не придумали.

– А теперь давай посмотрим на тебя. У меня и фото твое есть. А то сейчас темновато для съемки. Я снимал обряд вызова дождя, и ты в кадр попала, – объяснил парень и немного смутился. Поскольку снимал он именно Лестари и «в кадр попали» скорее все остальные участники веселья.

Неожиданно Лестари больше всего подошла совсем короткая стрижка. Хотя ей были к лицу практически все прически. И любой цвет волос.

– У нас девушки все время что-то меняют, экспериментируют. Ну а к средним годам обычно выбирают самый подходящий им образ.

– И мне так можно было бы?

– Конечно!

3

Лестари увлеченно продолжала перебирать прически на Канатовом смартфоне, а парень напряженно смотрел на сгущающиеся сумерки и думал, что время уходит. Совсем скоро Лестари придется отвести к квартирной хозяйке, и кто знает, удастся ли им еще раз вот также поговорить наедине? Да она же туристка и уедет скоро! Может, даже завтра!

«Рано, рано, рано!» – набатом звучало в голове у Каната, но он все-таки решился и выпалил:

– Понимаю, что мы очень мало знакомы, но ответь: твоей маме зять не нужен?

И тут же мысленно застонал: «Боже, какой тупой подкат! Что со мной? Я же раньше никогда за словом в карман не лез».

Реакция девушки оказалась неожиданной. Она отложила смартфон и горько заплакала.

– У меня нет мамы. Отца тоже нет. Только опекун. Он не разрешит замуж.

Лестари сама поразилась своей реакции, но остановить слезоразлив не могла. Почему-то в компании Каната она не чувствовала потребности «держать лицо». Его слова вдруг отпустили некую пружину, заставлявшую крепиться, не смотря ни на что, все эти годы. Как будто в ее жизни наконец появился родной человек, которому можно рассказать все-все. Которому можно пожаловаться. Который на ее стороне.

Канату захотелось немедленно прижать плачущую девушку к груди, но он побоялся ее спугнуть и только взял за руку.

– Опекун не разрешит? – в голосе молодого мужчины появилась уверенность и какая-то легкая бесшабашность. – А мы его не спросим. По нашим законам ты давно совершеннолетняя. Наверное. Сколько тебе лет?

Лестари ответила.

«Она старше меня! Почти на два года», – с восторгом подумала Канат. Впрочем, если бы Лестари была младше, этот факт точно также вызвал бы в его душе волну нежности.

– А наследство? Я же только в тридцать два года…

– Наследство вещь хорошая, но оно же нам и тогда пригодится? Как раз дети в школу пойдут.

Столь далеко идущие планы Лестари немного смутили, но она продолжила расспрашивать гипотетического жениха.

– И что, ты бы разрешил мне обрезать волосы?

– Сама бы решила. Ты такой же человек, как и я. Не возражал бы, да. Только мы бы тебя сначала от души нафотографировали, даже в студию к профессионалу сходили бы, чтобы на память осталось.

И тут Лестари поняла, что обязательно выйдет за него замуж. Вот прямо сейчас об этом скажет! Только сначала…

– А разве у вас можно заключить брак без документов? Мои хранятся у дяди.

– Да, это засада. Ладно, будет у нас тогда пока букетно-конфетный период. А документы… документы, – в голове Каната с огромной скоростью закрутились шестеренки, – документы мы тебе сделаем в Казахстане.

Канат вспомнил про многочисленную родню в приграничных областях осколка бывшего общего государства. Помогут, есть у них связи. Могла же Лестари приехать в Астрахань из Атырау? Могла. Поэтому и по-русски говорит пока слабо. Паспорт. Школьный аттестат. Это если она захочет где-нибудь поучиться, молоденькая же еще. Распишемся, оформим гражданство.

Лестари, конечно, не очень смахивает на казашку, но такая же черноглазая и черноволосая. Кто там разбирать будет?

– А работать я где буду? Я без дела сидеть не хочу!

Лестари, взбудораженная возможными переменами в жизни, все же хотела договориться на берегу. Взаперти она уже насиделась в закрытом интернате, ей хотелось ходить на службу, как все.

Канат был готов для любимой девушки на что угодно.