Леон

Когда-то, он сказал, что я должен связать себя узами брака с одной из дочерей Моран. И я выбрал Келли не только потому, что боялся, что чувства к Эми разрушат меня, но и потому, что это фактически было беспрекословным требованием Валентина.

— Почему ты пошел на подобную вольность, Леон? Как ты смеешь совершать такие серьезные поступки, идти на сакральное венчание в тайне? Чтобы после, манипулировать моей верой и поставить меня в тупик? Ты должен был жениться на Келли Моран, — восседая в кожаном кресле, старик пытается вершить мою судьбу, а я всем своим взглядом даю Валентину понять, что он давно мне не указ.

Мне почти двадцать два, я молод и амбициозен, в то время как отец уже медленно, но верно направляется в сторону кладбища. Учитывая, сколько раз его пытались убить, это может произойти в любой момент. К слову, мне тоже следует быть аккуратным и усилить охрану, проверку еды и напитков, и особенно — исключить утечку информационных данных о том, где я бываю, чем занимаюсь, и какие планы вынашиваю.

— Ты просто испортил девочку. Если я расторгну вашу помолвку, в наших кругах она будет считаться низкопробным и испорченным материалом, не годным для замужества и брака.

— Я приму Эмили любой и сделаю ее своей снова. Даже если каждый из членов семей назовет ее таковой, — упрямо твержу я, настаивая на своем выборе. Отец должен увидеть, что в моих глазах нет сомнения. Я сделал свой выбор, на этом закончим. — Если ты примешь то, что произошло, уже никто не сможет нам помешать.

— Ты хочешь, чтобы я благословил тайный брак, нарушающий все наши договоренности? — его брови сдвигаются к переносице, на безжалостном лице становится на десяток морщин больше. — С каких пор ты позволяешь себе все, что вздумается сын? — рявкает Валентин, напоминая мне злобного коршуна, способного растерзать свою жертву и быстро превратить ее в падаль, которую он с удовольствием съест. — И диктуешь мне, великому апексару, свои правила?

— Уметь диктовать свои правила — важная черта для будущего правителя, — продолжаю настаивать на своем я. — Меандр — это хорошо, с помощью него можно подмять под себя любого человека, наделенного властью, но без властной и железной руки, меандр не имеет никакого смысла. Разве не так, отец? Ты ведь поэтому видишь во мне своего наследника, а не в старшем сыне. Или быть может, в Драгоне? — отец не знает, что я в курсе правды о брате. Поэтому я специально задаю последний вопрос, чтобы выбить его из колеи и поставить в неловкое положение. Первое, что ему захочется — это перевести тему и не ступать на тонкий лед. — Я не понимаю, отец, в чем разница между Келли и Эмили для тебя. Совершенно неважно, с какой из дочерей Моран заключать официальный союз. Не находишь?

— Я разочарован в тебе, Леонель. В нашем мире многим правит репутация, договоренности, отсутствие обиженных идиотов, что тайно затевают перевороты или покушения. Кааны под нами, но данный конфликт обострит наши отношения. Нам это не нужно. А Джин Каан просто убьет твою драгоценную девчонку, если узнает, что ты уже с ней сделал. Вдобавок ко всему, у Эмили есть проблемы со здоровьем, — именно на этих словах, земля уходит из-под моих ног. Я всей кожей ощущаю на себе влияние его слов и манипуляций. В этом отец просто маэстро, он может парой фраз и тихим шепотом довести до инфаркта любого, ему даже голос повышать не придется. — Разве ты не знал? О каком здоровом потомстве может идти речь, если вы оба не блещете прекрасным здоровьем?

— О каких именно проблемах, ты говоришь? Проблемы со зрением? Но она давно прекрасно видит.

— Проблемы с памятью и зрением, если сказать точнее. Причиной ее плохого зрения заключались в голове, поэтому лазерной коррекцией здесь не обойтись, мой мальчик, — меня коробит от его последнего уменьшительно ласкательного обращения. — Тебе нужны здоровые дети, Леон. Иначе от нас ничего не останется.

— Повторюсь, мне плевать на ее «проблемы». Она нужна мне любой. Хоть слепой, хоть глухой, какой угодной. Я приму ее любой, это единственная вещь, в которой я уверен, — эти слова сами срываются с губ. Я даже не осознаю их, словно за меня горит что-то, что гораздо сильнее и больше меня.

— Не смеши меня! Зачем тебе слепая и безумная жена? С твоими проблемами, тебе нужна абсолютно здоровая женщина, я тебе еще раз об этом напоминаю.

— Я приму ее любой, — до боли в костяшках, сжимаю кулаки, испепелив отца гневным взором. Он, в свою очередь, делает со мной то же самое. Картина: бык и матадор, сошедшиеся в разрушительном поединке. И он даже не думает перестать махать передо мной своей чертовой красной тряпкой.

— Это мое последнее слово, отец. Ты не переубедишь меня. Мы уже совершили ритуал, поэтому у тебя есть два варианта: благословить меня или нарушить законы своей же ложи.

Взгляд отца становится еще тяжелее, но судя по пульсирующей венке на его виске, мне удалось загнать его в иллюзорный капкан.