Леон (СИ)

— Идём отсюда. Папку я заберу. Никчему она тебе. Есть ещё, что то что ты мне хочешь отдать?

— Нет это все.

Мы пообедали, отправились гулять по вечерней Италии. Я попросила Пако побыть водителем на вечер, он отлично знает город. Мы общались, смеялись. Мне снова стало легче. Может это Италия так влияет на меня. Стивен остался на три дня. Мы хорошо провели время. Я даже отвлеклась от причины прибытия Стивена. Было грустно его отпускать. Стивен был рядом и мне было комфортно, его крепкое плече и наши разговоры, это то в чем я нуждалась.

Мой живот рос с каждым днём. Мои активные детки то и дело хотели пробить мне дыру в животе.

Заканчивался 8 месяц. Я была как кит, но все ещё активно гуляла и общалась с новыми людьми. Я помогала Кайлу удалено с проектами по ландшафтному дизайну, так как он до сих пор не нашёл себе никого на эту должность или ждал меня. Но я точно не приеду обратно.

Дедушка заходил все чаще, мы хорошо ладили. Он был рад о моем положении но не одобрял, что я одна. А я не одна, я с двумя детьми, имя которым я не могла никак выбрать.

В клинике за мной закрепили доктора, который будет принимать роды. Я узнала о нем от Пако, он хороший специалист. Я часто встречалась с ним на осмотрах. Он звонил каждые три дня узнать мое самочувствие. Он не женат и у него явный интерес ко мне. Он симпатичный, но он не Леон. На вряд ли я когда-то подпущу к своему сердцу кого-то близко. Но с доктором Ником у нас сложились дружеские отношения.

Стивен часто прилетал. Якобы по делам по совместительству. Мне нравилось его общество. Старые друзья.

Мне пришло письмо от бабушкиного юриста. О том что бабушки не стало. Мне было грустно, но в то же время я приняла новость спокойно, то что я особо ее не знала. Сара вообще обрадовалась, но потом все же я почувствовала грусть и тоску в ее голосе. Она не оплакивала бы бабушку., но видимо облегчение, что она больше не будет лезть в ее жизнь, все же было.

Скоро рожать, а мне страшно, что я буду одна. Что любимый не будет рядом, что не возьмёт первый на руки при рождении малышей. Я делилась этим со Стивом. Он говорил, что может приехать на роды, я смеялась и отнекивалась. Ник был хорошим другом и за месяц до родов мы сблизились, я больше ему рассказывала, мы гуляли. Я думаю будет проще с ним рожать, он уже меня хорошо знает и к тому же он мой акушер-гинеколог.

Ухаживания Ника были милыми, но смогу ли я.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Шесть лет спустя

Леон

Как я жил?

Сначала мучительно, потом с молитвами и профессиональной медициной остановили мою болезнь. Она меня не съела. Меня ела совесть почти семь лет. Точнее 6 лет и 6 месяцев.

Каждый день я видел во снах Эмили. Я не мог появиться после восстановления и снова сказать, что люблю ее. Мне было стыдно. Она наверняка счастлива. Ведь я сам все разрушил и оставил ее. У меня теперь нет никаких прав снова появляться в ее жизни, а если у неё уже есть муж, рушить ее счастье. Я уверен, что сделал больно Эмили тогда, когда ушёл все оборвав. Но по другому я не мог тогда поступить.

Спустя годы я пытался найти ее. Она уехала из Лос Анджелеса неизвестно куда сразу после диплома. К парням я тоже не совался. Я просто жил на карибах. Я отстроил остров до конца. Также обнаружил, что Эмили воплотила свой подарок в жизнь и привела виллу в тот вид, что мечтала. А я не смог на ней жить. Я построил маленькую холостяцкую виллу с одной комнатой, душем и кухней с другой стороны острова. Тут была другая жизнь.

Мне не хватало Эмили, как воздуха. Мне не хватало моих братьев. Конечно я жестко оставил всех и исчез. Но так на тот момент было нужно. Сколько мучений пришлось пройти при лечении, но это несравнимо с той болью в груди, что вызывает воспоминание моя Эмили. Я пробовал забыть, отключиться, но получалось только под наркозом забывать о боли, но и там она была рядом.

Сейчас ситуация изменилась. Мне надо вернуться. Мои акции начали падать. Продать не объявляясь я не мог. Поэтому нужно было либо терять все, либо вылазить из пищеры. Я отрастил волосы. Теперь я носил ухоженную густую бороду, хвост на голове но не длинный. После многочисленных медицинских манипуляций, я был совсем лысым, потом отращивал все заново. Сзади и по бокам стриг коротко, а на макушке был хвост собранный сзади. Я перестал носить вечно костюмы. На карибах это были только майки и шорты. Иногда брюки и футболки. Чаще спортивный костюм. Я качался каждый день после болезни, восстанавливался, и кажется стал ещё шире в плечах. Вёл бизнес на карибах. Так, что даже если акции в Лос Анджелесе потерпят крах, я не обеднею. Просто тот вид дохода прекратится. Но на самом деле мне нужен был повод вернуться. Я никак не решался. Как меня примут, я ведь исчез тогда.

Прилетев в Лос Анджелес, я отправился домой. Да, я знал, что дом пуст.

Дома встретил родной запах и пыль. Тут явно никого не было лет 6. Бросил сумку в холле, прошелся по дому, зашёл в спальню и ахуел. Тут был разгром словно торнадо прошёлся. Но остальное все в доме целое, значит это не воры. Даже в открытом сейфе деньги нетронутые лежат.