Леонард Коэн. Жизнь

Снова оказаться в Монреале, даже в разгар зимы и даже по такому поводу, было приятно. В Лос-Анджелесе Леонард маялся. Он в последнее время снова думал о том, чтобы вернуться в Монреаль насовсем, и Анджани эта идея, кажется, тоже нравилась. Недавно у него появился канадский менеджер, Сэм Фельдман, чьими клиентами были Джони Митчелл и Дайана Кролл. В мае планировался выход нового альбома и новой книги, и когда в феврале, через пять месяцев после последней канадской награды, Леонарда включили в канадский Зал Славы авторов песен, Фельдман убедил его присутствовать на церемонии.

«Меня не привлекают такие торжества, — сказал Леонард. — Это очень непростая штука — слушать, как тебе воздают почести. В каком-то смысле это похоже на надгробные речи, а ты вообще-то так себя не воспринимаешь» [2]. Снова песни Леонарда пели разные артисты: тот же Руфус Уэйнрайт, Вилли Нельсон, облачившийся по такому случаю в костюм, и к. д. ланг, чьё исполнение «Hallelujah» растрогало Леонарда до слёз. Слёзы выступили у него на глаза снова, когда он получал награду из рук Адриенны Кларксон, генерал-губернатора Канады. «Одна из причин держаться подальше от таких вещей — они вызывают очень глубокую эмоциональную реакцию, — сказал Леонард в интервью National Post. — С художниками и писателями такое происходит очень редко — видеть безусловное признание своей работы» [3]. В своей речи он сказал: «Мы ковыляем в Зал Славы за своими песнями» [4]. Кларксон заявила, что Леонард «изменил нашу жизнь сложностью своей печали, широтой своей любви… Он входит в твой мозг, сердце, лёгкие. Ты помнишь его, чувствуешь его, дышишь им. Он связывает нас со значением экстаза, он наш проводник в другой мир, который мы только угадывали, а он воплощает в песнях». Она также поблагодарила миллионы соотечественников за то, что те не покупали его ранние книги стихов и романы, «потому что без этого он, возможно, не обратился бы к песням».

В канадских интервью Леонард выглядел оптимистично настроенным и радостным, даже когда — неизбежно — заговаривали о его бывшем менеджере и пропавших деньгах. В его словах не было злости и агрессивности, он только корил себя за то, что не читал банковские выписки, и повторял свой афоризм — про то, что «эта штука способна подпортить настроение», прибавляя: «К счастью, этого не случилось» [5]. Одно из этих интервью он дал журналу CARP — изданию одноимённой организации, Ассоциации канадских пенсионеров. Придя к нему домой, журналистка Кристина Ланглуа увидела, как этот семидесятилетний старик, который не может позволить себе выйти на пенсию, сидит у залитого солнцем кухонного стола вместе с Анджани, улыбается и ест бейглы. Удивившись этой картине домашнего уюта, она спросила, как это сочетается с его репутацией. «С возрастом всё меняется, — сказал Леонард. — Я никогда не встречался с женщиной, пока мне не стукнуло шестьдесят пять. Вместо этого я видел перед собой какие-то чудеса». В прошлом он всегда смотрел на женщин сквозь призму своих «неотступных потребностей и желаний», сказал он, и «того, что они могли для меня сделать». Но потом — что по времени примерно совпало с уходом из монастыря и отступлением депрессии — «это начало рассасываться и [он] начал видеть женщину перед собой». Анджани со смехом уточнила: «Я как раз оказалась перед ним в тот момент, когда он это понял». К этому моменту они с Леонардом были вместе уже семь лет. Леонард заявлял, что старость — это «лучшее, что когда-либо с [ним] случалось». Несмотря на ситуацию с Келли Линч, он ощущал безмятежность и покой. «Моё состояние души сейчас так сильно отличается от состояния, в котором я прожил почти всю жизнь, что я чувствую глубокую благодарность» [6].

* * *

Book of Longing, первая новая поэтическая книга Леонарда за двадцать два года, вышла в мае 2006 года с посвящением Ирвингу Лейтону. Как и диск Dear Heather, это что-то вроде личного альбома — двести тридцать страниц стихов, прозаических фрагментов и рисунков. Рисунков столько же, сколько стихотворений, среди них портреты Роси и товарищей-монахов, Лейтона и Пьера Трюдо, женщин — чаще обнажённых, — а также автопортреты, на которых его лицо выражает спектр эмоций от смущения до уныния и которые сопровождены мудрыми, смешными, патологически мрачными и/или ехидными заметками на полях:

Я так и не нашёл себе девушку Я так и не разбогател Следуй за мной…

или:

налоги,

дети

потерянные любовницы

война

запоры

живой поэт

в своём ярме

красоты

подносит день обратно б-гу.

(На протяжении всей книги Леонард, следуя почтительной еврейской традиции, пишет «б-г» вместо «Бог», а также ставит дефисы на месте нецензурных слов.)