Леонард Коэн. Жизнь

Нико и Джексон Браун стали новыми друзьями Леонарда. «Он читал нам стихи, которые писал, любуясь ею, чудесные, это были потрясающие стихи», — говорит Браун. Несколько раз он ходил с ними в The Dom, пока Браун и Нико не расстались. «Я был очень в неё влюблён, — вспоминает Браун, — и не сразу понял, что я для неё только мимолётное увлечение. Поэтому я ушёл, но хотя мы уже не были любовниками, я продолжал с ней работать, и мы виделись каждый вечер. Потом начали происходить странные вещи. Какой-то человек стал ей названивать, он её преследовал, а она обвинила в этих звонках меня и вообще психанула». Браун улетел обратно в Калифорнию — как раз успел на «лето любви». «Нико была чудная и загадочная, — говорит Браун. — Она не рассказывала о своей родине — кажется, ей не хотелось, чтобы её считали немкой, — и держалась как Снежная королева. Но у неё была улыбка маленькой девочки, и смеялась она как ребёнок, и всё своё время проводила с сыном. Об этой Нико мало кто знал. Она мне очень нравилась» [7].

Нравилась она и Леонарду. Он так и не покорил её сердце, но был «безумно в неё влюблён» [8]. Дэнни Филдс¹⁷¹ поражён до глубины души: «Она не делала этого с Леонардом? Боже мой, она делала это даже с Лу [Ридом]! И Нико преклонялась перед Леонардом. Она ему звонила: «О, Леннхааррдт» — так она произносила его имя, по-немецки. «Што ты об этом тумаешь, Леннхааррдт?» «А Леннхааррдту понрафились бы мои песни?» Нико очень хотела общаться с творческими людьми. Леонард был для неё очень важен. Она была полна противоречивых чувств». Впрочем, мужчин она всегда выбирала по одному принципу. На смену Джексону Брауну пришли Джим Моррисон и Джими Хендрикс — обоим было немного за двадцать.

- Я пару раз встречался с Джимом Моррисоном, но мы не были близко знакомы. А с Хендриксом мы один раз даже поиграли в Нью-Йорке. Не помню, как назывался тот клуб, но я был там, и он был там, и он знал мою песню «Suzanne», так что мы её спонтанно исполнили.

- Вы с Хендриксом играли «Suzanne»? Как он с ней обошёлся?

- Он был очень деликатен. Он не перегружал гитару. Получилось чудесно. Я потом с ним встретился ещё раз. Однажды я шёл по 23-й улице, на которой стоит отель «Челси», вместе с Джони Митчелл — она очень красивая женщина, и к нам подъехал большой лимузин: Джими Хендрикс сидел на заднем сиденье и флиртовал с Джони, не вылезая из лимузина.

- Ему было всё равно, что она с другим мужчиной — а именно с вами?

- Ну, вы знаете, он был очень элегантным мужчиной и не вёл себя невежливо.

- А Джони бросила вас и поехала с ним?

- Нет, не бросила. Зато Нико это сделала. Я пошёл с Нико послушать Джима Моррисона — кажется, он впервые выступал в клубе в Нью-Йорке, — и пришёл Хендрикс, он был ослепительный, очень красивый. Я был с Нико и, когда концерт закончился, сказал: «Пойдём», а она ответила: «Я останусь здесь. А ты иди» (смеётся).

Несколько лет спустя Леонард и Нико случайно встретились в испанском ресторане «Эль Кихоте» на первом этаже отеля «Челси». Когда бар закрылся, они пошли к Леонарду в номер. Он был там проездом, и комнатка ему досталась маленькая, так что они продолжали свой разговор, расположившись на кровати. В какой-то момент Леонард почувствовал, что его собеседница не против с ним сблизиться, и положил ладонь ей на руку. Нико ударила его наотмашь так сильно, что он взлетел в воздух. «Есть много историй о её вспышках гнева и физической жестокости, — говорит Филдс. — Была у неё и другая жестокость, пассивная: она просто заставляла тебя ломать голову, пытаясь угадать её мысли, и в результате люди в неё влюблялись. Может быть, это был удар страсти: «Я не кочу ф тебя влюпляться» — бдыщь! Может быть, она хотела, чтобы он завоевал её силой, как пещерный человек, потому что мужчины её боялись. Нико любила Леонарда. Мы все его любили».

Но в 1967 году, чувствуя, что у него «нет умения» и что он «забыл, как покорять женские сердца» [9], Леонард снова уединился в гостиничном номере. Думая о Нико, он написал песни «The Jewels in Your Shoulder» и «Take This Longing», которая тогда называлась «The Bells»; позже он показал Нико обе эти песни и научил её их играть. Именно Нико — «самая высокая и светловолосая девушка» в песне «Memories» и вдохновительница песни «Joan of Arc» (в 1974 году Леонард рассказывал парижской публике: «Эту песню я написал для одной знакомой немки. Она прекрасная певица, я обожаю её песни. Я недавно прочитал её интервью, и её спросили обо мне и моих песнях. А она сказала, что я «совершенно не нужен» [10]). Кроме того, Нико вдохновила песню «One of Us Cannot Be Wrong». После того, как Нико в очередной раз отвергла ухаживания Леонарда, он пошёл к себе «и занялся чёрной магией со свечами» — зелёными свечами, которые он купил в вудуистском магазинчике — и, рассказывал он, «я поженил две восковые свечи, поженил струи дыма от двух конусовидных кусков сандалового дерева, совершил множество странных оккультных ритуалов, но это не привело ни к какому результату, если не считать прочной дружбы» [11].