Леонардо да Винчи

Сам Леонардо описывал свою картину следующим образом: «Один, который испил, оставляет чашу на своем месте и поворачивает голову к говорящему. Другой сплетает пальцы своих рук и с застывшими бровями оборачивается к товарищу; другой, с раскрытыми руками, показывает ладони их, и поднимает плечи к ушам, и открывает рот от удивления. Еще один говорит на ухо другому, и тот, который его слушает, поворачивается к нему, держа нож в одной руке и в другой — хлеб, наполовину разрезанный этим ножом. Другой, при повороте, держа нож в руке, опрокидывает этой рукою чашу на столе».

Эта запись самого Леонардо говорит нам о той тщательной предварительной работе, которая была им проведена перед писанием картины. В ней обдумано все до мелочей: позы, выражение лиц, даже такие детали, как опрокинутая чаша или нож; все это в сумме своей составляет единое целое. Богатство красок в этой картине сочетается с тонким применением светотени, которой подчеркивается значительность изображенного на картине события.

Тонкость перспективы, передача воздуха, цвета делает эту картину шедевром мирового искусства. Работая над этой картиной упорно и настойчиво, Леонардо «от восхода солнца до вечерней зари не выпускал из рук кисти и писал непрерывно, забывая о еде и питье», — как рассказывает современник.

Леонардо успешно разрешил множество задач, стоявших в то время перед художниками, и открыл путь дальнейшему развитию искусства. Силою своего гения Леонардо преодолел тяготевшие над искусством средневековые традиции, сломал их и отбросил; он сумел раздвинуть узкие рамки, которыми ограничивала творческую силу художника тогдашняя правящая клика церковников (религиозный сюжет), и показать вместо избитой евангельской трафаретной сцены огромную, чисто человеческую драму, показать живых людей с их страстями, чувствами, переживаниями. И в этой картине вновь проявился большой, жизнеутверждающий оптимизм художника и мыслителя Леонардо.

За годы своих странствий Леонардо было написано еще много картин, получивших вполне заслуженную мировую известность и признание. В «Джоконде» дан образ глубоко жизненный и типический. Именно эта глубокая жизненность, необыкновенно рельефная передача черт лица, отдельных деталей, костюма, соединенная с мастерски написанным пейзажем, придает этой картине особенную выразительность. Все в ней — от загадочной играющей на лице полуулыбки до спокойно сложенных рук — говорит о большом внутреннем содержании, о большой душевной жизни этой женщины. Стремление Леонардо передавать внутренний мир во внешних проявлениях душевных движений выражено здесь особенно полно.

Интересна картина Леонардо «Битва при Ангиари» (рисунок части которой, сделанный Рубенсом, находится в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве), изображающая сражение кавалерии и пехоты. Как и в других своих картинах, Леонардо стремился здесь показать разнообразие лиц, фигур и поз. Десятки изображенных художником людей создают цельное впечатление от картины именно потому, что все они подчинены единой идее, лежащей в ее основе. Это было стремление показать подъем всех сил человека в битве, напряжение всех его чувств, собранных воедино для достижения победы.

Интересна еще одна область творчества Леонардо. Великий художник и ученый, он был и писателем. Продолжая традиции Боккаччо и других представителей новой литературы, он составляет несколько десятков басен, небольших шуточных, но со скрытым большим смыслом рассказов (фацетий). Созданные им басни отличаются сжатостью, лаконизмом. В них, как и в его картинах, нет ничего лишнего и каждое слово имеет свое определенное значение. Вот образцы его басен:

«Ручей нанес так много земли и камней себе в ложе, что и сам принужден был покинуть свое русло».

Или другая:

«Увидала бумага, что вся она покрыта темной чернотой чернил, и стала на это печаловаться; а те доказывают ей, что из-за слов, которые нанесены на ней, ее и сохраняют».

Фацетии Леонардо весьма близки по духу новеллам Боккаччо; они также глубоко реалистичны, пронизаны тонкой иронией. Вот, например, содержание одной из них. Два странствующих монаха остановились на привал в придорожной гостинице и решили поужинать. За один стол с ними сел проезжий купчик. Так как гостиница была бедна, то на стол была подана только одна вареная курица. Видя, что на его долю выпадет мало, купчик обратился к монахам со словами: «Ежели не изменяет мне память, то вы не вкушаете по таким дням в монастырях мясо» — и, получив от монахов утвердительный ответ, съел курицу один, а монахи остались не при чем. На следующий день утром всем троим путешественникам пришлось переходить глубокий ручей. Так как купчик боялся переходить сам, то один из монахов предложил ему перенести его. Когда он достиг середины потока, то, как будто бы что-то вспомнив, монах сказал: «Наш устав запрещает нам носить на себе деньги» — и сбросил купчика в воду.