Леонардо да Винчи и Братство Сиона

Как только становится понятным, что Галилея сильно отличается от традиционного образа места, в котором начал проповедь Иисус, немедленно возникает вопрос о реальных целях и мотивах. Если Галилея действительно имела высокую культуру и непредвзято относилась и к римской, и к еврейской культуре, тогда Иисус, может быть, на самом деле пытался поднять народ на восстание против римлян, как полагают некоторые современные комментаторы? А была ли Галилея наиболее удобным местом для начала кампании по реформе иудаизма, как считают другие?

Хотя в Галилее и были евреи, но было много и других религий в достойной зависти атмосфере толерантности. Здесь процветали даже «еретические» формы иудаизма, что делает еще более неправдоподобным утверждение, что местная почва была благодатной для посева какого-либо рода реформы иудаизма. В районе, где было, если говорить о религиях, представлено практически все, попытка реформировать основной вариант иудаизма не встретила бы никакого отклика. И еще меньше смысла было бы в кульминации проповеди Иисуса в Иерусалиме.

Шонфилд говорит в «Давнем заговоре»:

«…евреи считали северную Палестину естественным домом ереси… Мы не знаем многого о старой израильской религии, но, по всей видимости, в ней было много заимствований из религий сирийской и финикийской, и она не была, как на юге, с такой тщательностью прополота реформистским зудом Эзры и его наследников».[96]

Другой северной территорией, которая стала очень важной для Иисуса, была Самария, прославившаяся притчей о добром самаритянине. Из-за бесчисленных проповедей на эту тему прихожане считают: самаритяне были обижены другими евреями; история самаритянина, который перешел дорогу, чтобы помочь жертве грабежа, является отличным примером необходимости признавать наличие потенциального желания творить добро у каждого.

Однако в контексте этого исследования есть и другая причина всерьез воспринимать Самарию. Самаритяне сами ожидали неминуемого прихода Мессии, которого они называли Та…эб, образ которого значительно отличался от иудейского варианта. В Евангелии от Иоанна (4:6-10) мы читаем, как Иисус встретил самаритянку, которая признала в нем Мессию — предположительно в варианте Та…эб, — что свидетельствует по меньшей мере о неортодоксальной форме иудаизма. Возможно, Иисус придумал притчу о добром самаритянине в качестве благодарности самаритянам за поддержку.

Еще одно заблуждение относительно исторического фона, сопутствующего Иисусу, связано с представлением, что он был «Иисусом из Назарета» — то есть что он пришел из этого города, который существует в современном Израиле. Но на самом деле исторических свидетельств о наличии такого города нет вплоть до III века. Именное обозначение должно звучать как назорей, что относит Иисуса к одной из нескольких сект, которые коллективно использовали это название, но он не был, что знаменательно, их основателем. Назорей представляли собой группу родственных сект, о которых мы знаем очень мало. Однако само по себе название говорит о многом, поскольку происходит от еврейского слова Nostrim, означающего «Хранитель или Спаситель… тот, кто охраняет истинное учение и традиции или кто владеет определенными тайнами и следит, чтобы они не стали достоянием других…».[97]

Это противоречит одному из главных постулатов христианства, провозглашающего религию для всех и каждого и полное отсутствие секретов — полярная противоположность учениям таинств, которые предлагают разные градации знаний или просветления тем, кто восходит по всегда ступенчатой лестнице посвящений. В этих культах мудрость даруется только заработанная и ученик посвящается только в то, к чему он готов, по мнению его учителей. Это было понятием, достаточно широко распространенным во времена Иисуса: школы таинств в Греции, Риме, Вавилоне и в Египте имели структурно разделенное обучение и тщательно оберегали свои секреты.