Леонардо да Винчи и Братство Сиона

Видимо, при встрече иоаннитов с Павлом они не имели представления о таком пророчестве. Их культ не был ни малым, ни незначительным. О его приверженцах говорили как о «международном движении»,[199] и они распространились от Малой Азии до Александрии. В Деяниях говорится, что религию Иоанна принес в Эфес житель Александрии Аполлос — подозрительно, что это является единственным упоминанием города, Александрии во всем Новом Завете.

Таким образом, с именем Иоанна Крестителя связано мощное движение, которое пережило его и стало настоящей Церковью. Однако считается — как сказано в комментарии А. Н. Уилсона, приведенном выше, — что она была поглощена христианской Церковью в начале ее существования. Нет сомнения, что с некоторыми общинами так и случилось, например, с той, что встретил Павел. Но есть доказательства тому, что Церковь Иоанна на самом деле выжила.

Во всех доказательствах подчеркивается роль персонажа, кажущегося абсолютно инородным в этой истории, человека, который был неоднократно проклят в христианской истории как «отец всех ересей» и черный маг наихудшего толка. Он даже дал свое имя отдельному греху — попытке купить Дух Святой за плату (сан священника): симония. Мы говорим, разумеется, о Симоне Волхве.

В отличие от других главных персонажей, которых мы обсуждаем — Марии Магдалины и Иоанна Крестителя, — Симон Волхв не был маргинализирован в первых христианских хрониках, но изображался как фигура крупная. Однако вместе с тем он прямо заклеймен как зло, как человек, пытавшийся подделаться под Иисуса, как человек, в какой-то момент проникший в зарождавшуюся Церковь, чтобы узнать ее тайны, пока, разумеется, не был разоблачен апостолами.

Иногда называемый «Первым Еретиком» Симон Волхв обречен: он не имеет надежды на искупление грехов. Но ключ к разгадке, почему он попал в такую ситуацию, заключается в том факте, что Отцы ранней Церкви считали определение «гностик» синонимом слова «еретик», а Симон был гностиком (хотя и не основателем гностицизма, как они полагали).

В Новом Завете о Симоне имеется только краткое упоминание в Деяниях Апостолов (8:9-24). Он был, что знаменательно, самаритянином, который, как говорится в Деяниях, использовал колдовство, чтобы «совратить» народ Самарии. Проповедь Апостола Филиппа в Самарии произвела на него такое впечатление, что Симон крестился. Однако, как оказалось, то был просто ловкий ход, чтобы узнать, как завладеть силой Святого Духа для себя лично. Он предложил деньги, чтобы купить Святой Дух у Петра и Иоанна, но получил должный отпор. Поэтому Симон, боясь за свою душу, раскаялся и просил их молиться за него.

Но Отцы ранней Церкви знали об этой личности гораздо больше, их рассказ противоречит простенькому морализаторскому повествованию в книге Деяний.[200] Он был уроженцем деревни Гита и прославился как волшебник (отсюда и его прозвище Волхв). Во время правления Клавдия (41–54 гг., то есть приблизительно через десять лет после Распятия) он поехал в Рим, где его чествовали как бога и даже поставили в его честь статую. Самаритяне тоже признали его богом.

Симон Волхв путешествовал с женщиной по имени Елена, бывшей блудницей из финикийского города Тир. Он называл ее Первая Мысль (Ennoia), Мать Всему. Имя это связано с гностической верой: он учил, что «первая мысль» Бога, как и иудейская фигура Мудрость/София, о которой говорилось выше, была женщина, и она создала ангелов и других полубогов, которые являются богами в этом мире. Они создали Землю под ее руководством, но восстали и заключили ее в материю, сделали частью материального мира. Она была в плену в череде женских тел (в том числе в теле троянской Елены), каждый раз испытывая все возрастающее невыносимое унижение, и в конечном итоге попала в тело портовой блудницы в Тире. Но не все было потеряно, поскольку Бог воплотился в Симоне. Он разыскал и спас ее.

Концепция космологической системы, состоящей из нескольких высших и низших миров и уровней, нам теперь хорошо знакома. Хотя детали бывают разными, есть общая гностическая вера, которая дожила до средневековых катаров. В этой вере принята космология герметиков, которая является основой западного оккультизма. Она через алхимию попала в герметизм эпохи Возрождения. В этой вере есть поразительно точные аналоги других систем, которые обсуждались выше. Наиболее существенным является подобие с гностическим трудом коптов Pistis Sophia, в котором поиском плененной Софии занимается Иисус: персонаж, недвусмысленно связанный в этом тексте с Магдалиной.[201] (Симон тоже называл Елену «потерянной овцой».)

С персонификацией Мудрости в виде женщины — и при этом блудницы — мы в этом исследовании уже познакомились: эта концепция пронизывает его как нить. В случае Симона это воплощение дано буквально в лице Елены.

Хью Шонфилд пишет: