Леонардо да Винчи и Братство Сиона

Но, как мы видели в случае предполагаемой Святой Плащаницы, религиозные реликвии действительно обладают уникальной способностью завладевать сердцами и умами. Фактически все, что связано с главными героями христианской драмы, заряжено потенциалом магического резонанса — даже «антиреликвии» оссиариев, найденные в Иерусалиме, мгновенно оказались в фокусе жарких дебатов и широкомасштабной охоты за душами христиан. Полезно вообразить себе, какой общественный интерес вызвали бы находки, если бы оссиарии были достоверно связаны с Иисусом и его семьей. Ясно, что возникла бы массовая истерия среди христиан, которые почувствовали бы себя преданными и духовно дестабилизированными.

Люди любят поиск чего-то дьявольски ускользающего, но кажущегося находящимся где-то рядом. Поиск вечно удаляющихся по мере приближения Святого Грааля или Ковчега Завета, видимо, просто запрограммирован в нас, как показывает успех труда Грэма Хэнкока «Знак и Печать»^{1}. Однако в глубине сознания каждого таится уверенность, что эти предметы — хотя, может быть, и существующие — есть просто символы сосредоточия или воплощения каких-то загадочных секретов. В то время как Братство Сиона и его союзники, возможно, близки к тому, чтобы раскрыть конкретное оправдание своих верований, сама история, как мы надеялись показать, дает нам в руки ключи понимания того, насколько сильными будут их аргументы.

Разумеется, такие планы исключительно интересны, но в них далее нет необходимости, чтобы понять предполагаемую угрозу Церкви и — в качестве следствия — корням всей западной культуры. Столь много основано на вере в христианскую историю, столь много личных эмоций заложено в такие концепции, как Иисус, Сын Бога и девственницы Марии, бедный плотник, умерший за наши грехи и воскресший. Скромность его жизни, терпимость и страдания стали образцом человеческого совершенства и духовной моделью для миллионов. Иисус Христос, сидящий по правую руку Отца своего на небесах, глядит на бедных и обделенных и несет им утешение — ибо он сказал: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас».

На самом деле, хотя и весьма вероятно, что Иисус сказал эти слова, придумал их не он. Мы видели, что слова — и предположительно многие другие им подобные — представляют собой перифраз слов, приписываемых Христе Исиде: Доброй Исиде, высшей богине-матери египтян. Иисусу, как и любому другому жрецу Исиды, эти слова были, конечно, хорошо известны.

Как мы видели, современные христиане, на удивление, плохо информированы о развитии библейских исследований. Для многих такие понятия, как Иисус — египетский маг или соперничество между Иисусом и Иоанном Крестителем, могут показаться почти клеветническими — однако это не выдумки фантастов или врагов их религии, но выводы уважаемых ученых, многие из которых сами верующие христиане. Уже больше века назад было признано, что в истории Иисуса имеются языческие элементы.

Когда мы впервые приступили к этой теме, то были поражены, как много ученых поставили под сомнение стандартную историю Иисуса, представив подробные и тщательно аргументированные доказательства почти неузнаваемой истории Иисуса и его движения. С особым изумлением мы обнаружили, что уже имеется масса научных доказательств того, что Иисус не был евреем, но принадлежал к египетской религии. Однако постулат нашей культуры, что Иисус был евреем, настолько силен, что даже те, кто собрал эти доказательства, не решились сделать последний шаг и сделать вывод, что всеми собранными материалами доказано: Иисус исповедовал не иудаизм, но египетскую религию.

Есть много людей, сделавших огромный вклад в создание радикально новой картины Иисуса и его движения. В своей книге «Иностранец» Десмонд Стюарт блестяще доказал, что Иисус находился под влиянием египетских учений таинств, но снова: Десмонд представляет себе египетские связи Иисуса всего лишь как модификацию присущего Иисусу иудаизма.

Профессор Роберт Л. Мак хотя и утверждает, что Иисус не относится к иудаизму, но отверг материалы Евангелий, свидетельствующие о его связях с учением таинств, на том основании, что они были внесены в тексты позднее, — его предположение не подтверждается вробще ничем.

Даже профессор Карл У. Лакерт пишет: