Леонардо да Винчи. Загадки гения

«Мне осталось написать голову Иуды, величайшего предателя, как всем вам известно. И он заслуживал быть написанным с лицом, которое выражало бы всю его злобность… И вот в течение года, а возможно, и больше, я каждый день утром и вечером ходил в Боргетто, где живут все низкие и недостойные люди, большинство из которых отличается огромной злобностью, в надежде найти лицо, которое подходило бы этому злому человеку. И до сего дня я не нашел такого… И если окажется, что я не смогу найти такого лица, мне придется воспользоваться лицом этого почтенного отца-настоятеля».[529]

Истинна эта история или нет, но похоже, что Чинтио пересказал слова самого Леонардо. Так вспоминал Кристофоро Джиральди, лично знакомый с художником: «Ogni giorno, sera е mattina, mi sono ridotto in Borghetto…»

Работа над «Тайной вечерей» началась с подготовки стены трапезной. Стену покрыли ровным слоем штукатурки, которая должна была стать структурной основой для росписи.[530] Покрытие средней части стены, где художник собирался написать центральную часть картины, было более грубым, что обеспечивало лучшее сцепление краски с поверхностью. Граница между двумя частями чувствуется – это ровная горизонтальная линия почти под потолком. Одно из открытий, сделанных во время последней реставрации, – это остатки sinopia, первоначального наброска, выполненного прямо по штукатурке: «исключительно небольшие красные линии, проведенные от руки короткими мазками кисти… чтобы обозначить группы его композиции». После этого поверхность была загрунтована. Современный анализ показал, что грунтовка представляла собой «слегка гранулированную смесь, нанесенную слоем толщиной 100–200 микрон и состоящую из карбоната кальция и магния с белковым связующим веществом». Поверх грунтовки был нанесен тонкий слой свинцовых белил. На этой стадии поверхность была покрыта мелкими надрезами, определяющими форму и перспективу архитектурного фона, а в центре живописной зоны было сделано небольшое отверстие – точка отсчета. Это отверстие можно увидеть на увеличенной фотографии: оно находится у правого виска Христа.

Подобный объем подготовительной работы говорит о том, что над росписью трудились все члены студии Леонардо (о чем забывает сказать Банделло, подчеркивающий абсолютное одиночество художника). Леонардо работал над росписью не в одиночку, как расписывал Сикстинскую капеллу Микеланджело, а в окружении помощников. Среди этих помощников был и Марко д’Оджионо, который сделал одну из первых копий росписи. Шестнадцатилетний Салаи был garzone, мальчиком для растирания красок. Работал с Леонардо и Томмазо Мазини, участие которого в другой масштабной работе (фреске «Битва при Ангиари» во Флоренции) подтверждается документами. Кроме доверенных помощников, вместе с Леонардо работали ученики и помощники, имена которых содержатся на двух листах Атлантического кодекса:[531]

Йодитти пришел 8 сентября за 4 дуката в месяц.

Бенедетто пришел 17 октября за 4 дуката в месяц.

Судя по всему, эти записи относятся к 1496 или 1497 году. Четыре дуката Леонардо платил за их retta, то есть проживание и питание. Кроме этого, они могли заработать деньги за исполнение обязанностей garzoni. К концу года Бенедетто заработал около 39 лир – чуть меньше 10 дукатов, что равнялось плате за retta в течение десяти недель. Имя Бенедетто встречается и на частично утраченном недатированном листе, где перечисляются работники студии того периода:

[…]нко 4

[…]ибердо 4

Джанмария 4

Бенедетто 4

Джанпьетро 4

Салаи 3

Бартоломео 3

Джирардо 4.

Первое имя, по-видимому, Франко. Возможно, речь идет о Франческо Галли, известном под прозвищем Иль Наполетано, Неаполитанец. Пятым может быть Джампьетрино Риццоли, а предпоследним, платившим меньшую retta в 3 дуката, мог быть Бартоломео Суарди, известный как Иль Брамантино, ученик друга Леонардо Браманте.