Леонардо да Винчи. Загадки гения

Жизнь Флоренции не ограничивалась великими художественными событиями – созданием картона «Битвы при Ангиари», установкой мраморного гиганта на площади Синьории, написанием «Моны Лизы». Жизнь шла своим чередом, и свидетельство тому – список домашних расходов Леонардо за четыре дня мая 1504 года, составленный твердой рукой «Tommaso mio famiglio» – «моего слуги Томмазо», известного нам под именем Зороастро. Заголовок гласит: «В утро дня святого Зиновия, 25 мая 1504, я получил от Леонардо Винчи 15 золотых дукатов и начал их тратить».[704]

В первый день, субботу, Томмазо истратил примерно 200 сольди (10 лир или 2 … дуката), из которых 62 сольди ушли некой «моне Маргарите», которая во всех записях каким-то образом связана с лошадьми («di cavali mona Margarita»), и 20 сольди были потрачены на «починку кольца». Некоторая сумма была уплачена цирюльнику, выплачен долг банку, приобретен бархат, а оставшиеся деньги Томмазо потратил на еду – купил яйца, вино, хлеб, мясо, ягоды, грибы, салат, фрукты, куропатку, муку. Суббота – это день больших трат. Возможно, в студии Леонардо затевалась какая-то вечеринка, потому что в следующие три дня Томмазо покупал только основные продукты: хлеб, вино, мясо, суп и фрукты. Дневные расходы на хлеб и вино не меняются (обычно 6 и 9 сольди соответственно). Отсюда можно сделать вывод о том, что на питание своих помощников Леонардо тратил примерно 12 лир в неделю. Тот факт, что каждый день приобреталось мясо, еще не говорит о пристрастиях Леонардо. Он никогда не настаивал, чтобы его домашние были такими же вегетарианцами, как и он сам. Как пишет Шипионе Аммирато, Томмазо тоже был вегетарианцем: «Он в жизни не убил беспричинно даже блохи. Он предпочитал одеваться в лен, чтобы не носить на себе ничего мертвого».

Таких счетов на листе три. Четвертый написан рукой Леонардо: «Чтобы сделать большой канал, нужно сделать малый и пустить по нему воду», а дальше – «Вот как должны быть установлены сваи». Рядом Леонардо набросал сангиной небольшую карту Арно. Описание домашних расходов соседствует с планами изменения течения реки Арно, относящимися к 1503–1504 годам.

Другой список расходов, написанный рукой Леонардо, относится к тому же времени. В нем мы видим «перечный хлеб», угрей, абрикосы, а также две дюжины лент, меч и нож и небольшой крест, купленный у человека по имени Паоло. Сохранилась запись еще об одном визите к цирюльнику, а также упоминание о любопытном предмете: «per dire la ventura: 6 soldi».[705] To, что человек, столь враждебно относившийся к любым суевериям, потратил довольно значительную сумму на «предсказание судьбы», просто удивительно. Что же он хотел узнать о собственной судьбе?

Дальнейшие расчеты мы находим на листе из Атлантического кодекса:[706]

«В утро дня святого Петра, 29 июня 1504, я взял 10 дукатов, из которых я дал один моему слуге Томмазо потратить…

В понедельник утром [1 июля] 1 флорин Салаи потратить на дом…

В утро пятницы 19 июля у меня осталось 8 флоринов и 22 в денежном ящике…

В пятницу 9 августа 1504 я взял 10 дукатов из денежного ящика…»

И на той же странице, между мелкими расходами, Леонардо делает запись о смерти отца:

«В среду в 7-м часу сер Пьеро да Винчи умер, в 9-й день июля 1504-го».

Более развернутая запись находится на другом листе: «В 9-й день июля 1504, среду, в 7-м часу умер сер Пьеро да Винчи, нотариус палаццо дель Подеста, мой отец, в 7-м часу. Ему было восемьдесят лет, оставив десятерых сыновей и двух дочерей».[707] Тон записи более официален, но мы снова обращаем внимание на пунктуальность и повторения, с которыми сталкивались уже в записи о смерти Катерины, сделанной десятью годами раньше. Эмоции сублимируются в мелкие детали. Здесь мы сталкиваемся не просто с повтором, но с ошибкой: 9 июля 1504 года была не среда, а вторник. Дни смешались в уме Леонардо. Кроме того, к моменту смерти серу Пьеро еще не было восьмидесяти лет. Он умер в семьдесят восемь, что доказывает дата его рождения, записанная Антонио да Винчи в семейной книге, а Антонио вряд ли ошибался.

Отношения Леонардо с отцом были весьма сложны и противоречивы. Нам вряд ли удастся найти ответы на наши вопросы, потому что нам недостает свидетельств. Да и сам Леонардо вряд ли мог разобраться в этом, поскольку между отцом и сыном всегда существует дистанция, которую бывает очень сложно преодолеть. «Оставив десятерых сыновей и двух дочерей», – пишет Леонардо, включая себя в этот список. Но очень скоро он узнает, что только ему отец по завещанию ничего не оставил: последний удар.