Леонардо да Винчи. Загадки гения

Тем временем нужно было решать проблему с «Мадонной в скалах», которая по решению суда, принятому в апреле 1506 года, была признана «незаконченной». Суд также постановил, что братство должно выплатить художникам conguaglio, то есть согласованную сумму в размере 200 лир – значительно меньше, чем они просили, но больше, чем изначально предлагало братство (100 лир). Картина нуждалась в работе, раз на ее переработку были выделены деньги. Но нам неизвестно, в каком состоянии она находилась и какая работа была проделана. К лету 1507 года разногласия возникли уже между Леонардо и Амброджио де Предисом. В начале августа они даже обратились к арбитру – доминиканскому монаху Джованни де Паньянису. К этому времени работа над картиной была почти завершена. Спор возник относительно раздела вознаграждения. Конфликт был разрешен, и 26 августа 1507 года братство выплатило первую половину условленной суммы. Эти деньги получил Амброджио, поскольку его «партнер» Леонардо уже вернулся во Флоренцию.[751]

«Добрый день, мастер Франческо…»

Незадолго до временного возвращения во Флоренцию летом 1507 года Леонардо встретился с молодым миланским аристократом Франческо Мельци. По-видимому, Мельци стал учеником Леонардо – и позднее он действительно стал отличным рисовальщиком и художником. Но главная цель у Мельци была другой. Он стал секретарем и доверенным лицом художника. После смерти Леонардо Мельци стал его душеприказчиком – хранителем наследия. Элегантный почерк Мельци мы находим во всех бумагах Леонардо. Он копировал тексты и писал под диктовку художника. Он составлял аннотации, делал записи и пометки. Мельци, как никого другого, мы должны поблагодарить за то, что до нас дошли многие рукописи Леонардо.

Джованни Франческо Мельци[752] был знатного происхождения. Он получил хорошее образование, хотя семья его не была очень богата. Отец его, Джироламо Мельци, при Людовике XII служил капитаном миланской милиции. Позднее он в качестве инженера принимал участие в реконструкции и расширении городских стен (в начале 30-х годов XVI века, после реставрации Сфорца). Этот аристократ обладал глубокими техническими знаниями, что, несомненно, было близко Леонардо. Семейное имение находилось в Ваприо. Живописная вилла располагалась прямо над рекой Адда. На рисунке, датируемом 14 августа 1510 года и ныне хранящемся в Амвросианской библиотеке, Мельци написал: «Francescho de Melzo di anni 17». Отсюда можно сделать вывод о том, что родился он в 1492 или 1493 году. Когда он пришел к Леонардо, ему было около четырнадцати лет.[753] Этот рисунок, изображающий лысого старика, является первой известной работой Мельци. Судя по всему, он стал активным членом студии Леонардо. (В его стиле чувствуется влияние Брамантино, и это позволяет предположить, что ранее он учился именно у него.) Искусство Мельци чувствуется и в сделанных им копиях рисунков Леонардо, которые ныне хранятся в Виндзоре. Великолепный портрет Леонардо в профиль почти наверняка выполнен Мельци. Сохранилось два варианта этого рисунка, которые хранятся в Виндзоре и в Амвросианской библиотеке в Милане. Виндзорский рисунок был поправлен самим мастером.

Вазари познакомился с Мельци во время посещения Милана в 1566 году. В 1568 году он дополнил свои «Жизнеописания» таким пассажем:

«Большая часть листов с человеческой анатомией находится в руках миланского дворянина Франческо Мельци, который во времена Леонардо был очень красивым и очень любимым им юношей, в то время как ныне – он красивый и милый старик, который очень дорожит этими листами и хранит их как реликвию наряду с портретом блаженной памяти Леонардо».

О Мельци Вазари пишет почти как о Салаи – belissimo fanciullo и molto amato da Leonardo. И это позволяет предположить, что отношения между Леонардо и Мельци были не совсем невинными. Возможно, между ними и не было гомосексуальной связи, но Вазари намекает именно на это. Впрочем, после смерти Леонардо Мельци вел абсолютно гетеросексуальную жизнь. Он женился на Аньоле Ландриани, которая считалась одной из самых красивых женщин Милана, и стал отцом восьмерых детей. Мы не знаем – хотя можем предположить, – что Салаи думал об «очень красивом юноше», образованность и изысканные манеры которого обеспечивали ему привилегированное положение в студии. Мельци обладал «классом», чего всегда не хватало Салаи (хотя Леонардо любил в нем именно его «простоту»). Салаи – яркий, хрупкий, красивый мальчик. Он отлично умеет обращаться с деньгами – как правило, с чужими.