Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике

Острая критическая ситуация… Пожалуй, ни при каких других обстоятельствах не выявляется столь же выпукло, зримо сиюминутное психологическое состояние, а то и в целом характер человека. С другой стороны, критическая ситуация нередко пробуждает фантастические возможности организма, интеллекта, воли. Вспомним примеры, обычно вызывающие поначалу лишь улыбку, смешок. Мужчина отнюдь не спортивного склада, спасаясь от разъяренного быка, запросто перемахивает через двухметровую кирпичную стену. Попытки повторить этот «номер» в спокойном состоянии успеха не имеют. Старушка в одиночку выволакивает из горящего дома огромный сундук с добром. После ликвидации пожара его с трудом возвращают на место четверо здоровых мужчин.

Это примеры мгновенного напряжения воли и «взрывчатой» мышечной реакции организма на опасность. Мы наблюдаем здесь удивляющее умножение физических сил. Откуда берутся они?

Инженеры, рассчитывая свои конструкции и механизмы, придают им большой страховочный запас прочности и надежности. Они обязаны предусмотреть и обеспечить устойчивую работу технических устройств в широком диапазоне нагрузок, от минимальных через оптимальные к максимальным. Сверх того, они должны предусмотреть возможность хотя бы кратковременной их работы в экстраординарном, чрезвычайном режиме. Так и природа, создавая человека и совершенствуя его в процессе длительного отбора, эволюции, мудро позаботилась о том же.

Николай Михайлович Амосов, горячий пропагандист больших физических нагрузок и высокого темпа жизни, как лучшего средства профилактики и освобождения людей от недугов, в своей теории исходит из такой оценки запаса прочности «конструкции» человека: производительность сердца, вентиляция легких, мощность мышц могут увеличиваться при настойчивых тренировках в восемь-десять раз. Этот огромный резерв физических сил должен бы использоваться не только в критических ситуациях, но часто остается мертвым капиталом.

В этом смысле следует согласиться, что рекордсмены в спорте, цирковые акробаты, гимнасты, жонглеры демонстрируют людям их собственные потенциальные возможности, раскрыть которые можно путем продуманных систематических тренировок. Нет, речь не идет о том, что каждый в состоянии повторить результаты чемпионов, рекордсменов, но о том, что каждый может усовершенствовать свои физические силы и сноровку, укрепить здоровье и дух. Еще древний мудрец Хпихари подсказывал:

«Упражнение, друзья, дает больше, чем хорошее природное дарование».

Двадцать пять веков, прошедших со времени обнародования этой мысли, дали достаточно много подтверждений ее справедливости, однако, увы, далеко не для всех нас стали руководством к действию.

Читатель, конечно, ждет зримых фактов на этот счет. За ними дело не станет. А черпать их мы будем опять же отнюдь не из древности — из наших дней.

Валерий Брумель — человек-легенда, спортсмен высочайшего класса, чье шествие за рекордами в прыжках в высоту остановил лишь нелепый драматический случай. Можно было бы подумать, что в большой спорт он пришел «закономерным» путем: рано выделился физическими данными, был тут же замечен и так далее. В действительности дело обстояло несколько иначе, сложнее.

В младших классах Валерию частенько перепадало «на орехи» от ребят и особенно от однокашников-переростков, которых в первые послевоенные годы в школах было немало. Худой, длинноногий, неловкий в движениях, а вместе с тем строптивый, никак не желавший исполнять подчиненную безгласную роль среди своих более сильных сверстников, он долго был мишенью для их грубых оскорбительных выходок. В конце концов решил: я должен стать сильным.

Но как это сделать?

Кто-то подсказал: иди в гимнастику, там накачаешь мускулы. Однако в секции долго не продержался — отчислили, уж очень физически слабеньким оказался. В секцию штангистов вообще не взяли. Больше повезло в пионерском лагере: после удачного прыжка на него обратил внимание преподаватель физкультуры и предложил заняться легкой атлетикой с тем, чтобы потом выступать на школьных соревнованиях. Этот момент, вспоминает Брумель, стал для него переломным:

«Впервые в жизни в меня вдруг кто-то поверил. И как!.. Каким образом этот школьный учитель физкультуры угадал во мне, тогда все еще тщедушном, нескладном пареньке прыгуна, не знаю… Во всяком случае, сегодня я ему очень благодарен за это…», —

так впоследствии оценил это событие чемпион мира в своей книге «Высота».