Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике

Доказано: практически почти любого ребёнка можно обучить пению и музыкальной грамоте, а значит, вслед за этим и пониманию абстрактно-образного языка музыкального искусства, познанию не только его «арифметики», а и «алгебры». В нашей периодической печати неоднократно рассказывалось об опыте педагогов-музыкантов Михаила Петровича Кравца и Алексея Яковлевича Маликова, создателей своеобразных школ «гармонического развития способностей детей». Принимая в них дошколят без какого бы то ни было отбора, они, как бы в полуигре, учат их всех играть на скрипке, петь, танцевать, рисовать, чувствовать ритм, развивают любознательность, память, умение наблюдать, сосредоточиваться. Неспособных детей у них не оказывается.

Ну, а если дошкольный возраст уже позади — все кончено и поздно приобщаться к искусствам? Ничего подобного!

На Южно-Уральской железной дороге есть небольшая станция Полетаево. Большинство пассажирских да и многие грузовые поезда проскакивают ее, не останавливаясь. Маленькая, ничем вроде бы не примечательная станция и поселок при ней далеко не на всех картах обозначены. А на музыкальной карте страны с некоторых пор этот скромный населенный пункт отмечен флажком. С тех пор, когда в здешнюю среднюю школу пришел новый преподаватель музыки Петр Павлович Тырлов.

В прошлом машинист-испытатель электровозов, он ради ребят оставил в тридцать лет свою прекрасную первую профессию и стал вести музыкальные уроки в начальных классах. Не дилетантом пришел сюда — с дипломом вечернего отделения музыкального училища. И занятия вел не по обычной программе, а по «системе Д. Б. Кабалевского», предусматривающей самое активное вовлечение детей в урок. И свершилось чудо: ребята, прежде далекие от мира музыки, научились прекрасно разбираться в ней, стали «своими людьми» в концертном зале областной филармонии и в Челябинском театре оперы и балета, с удовольствием слушают грамзаписи сложных симфонических и камерных произведений, много и охотно поют сами, играют в школьных оркестрах.

Суть методики заключалась в том, что Петр Павлович Тырлов с первых уроков вводил ребят в самые глубины сложного мира искусства, учил видеть его первооснову. Не рано ли? Но ведь учат же теперь первоклассников сразу алгебре, так почему бы не сделать уроки музыки не только местом заучивания каких-то элементарных песенок, но и попытаться сразу же влиять на развитие чувств детей, помочь им разглядеть связь между музыкальной темой и производимым настроением, то есть почему бы не призвать музыку в свои союзники в воспитании и формировании внутреннего мира человека? Ведь познавая музыку, открывая ее «тайны», человек в то же время учится познавать самого себя, открывать богатства собственной души.

В этой интересной и быстро дающей отдачу работе Тырлов следовал примеру и опыту самого Дмитрия Борисовича Кабалевского, который, анализируя разработанную им систему музыкального воспитания детей, говорил следующее:

— Главное, к чему я стремился, — это вызвать в детях и подростках ясное понимание и ощущение того, что музыка (как и другие искусства) — не просто развлечение и добавление, не «гарнир» к жизни, которым можно пользоваться или не пользоваться по своему усмотрению, а важная часть самой жизни в целом и жизни каждого отдельного человека.

Хорошо бы осознать эту глубокую и принципиально важную мысль не только тем, кто имел счастье заниматься у последователей знаменитого музыканта-педагога или кто получил специальную музыкальную подготовку, образование, а и тем, кому не довелось организованно пройти подобную школу искусств! Сколь многое изменилось бы в их жизни, интересах, после пусть и самостоятельного, но систематичного изучения основ музыки, прохождения курсов «учусь слушать и слышать».

Даже если человек не юн, не молод, даже когда, казалось бы, давным-давно определился склад жизни, сложилась структура увлечений, мир искусства для него — не призрачный воздушный замок за семью воротами. Вход в этот мир не заказан никому.

Никому!

Примеров под рукой — множество. Этот, возможно, будет особенно поучителен для молодых людей. Тридцать лет проработал вальцовщиком на Верх-Исетском металлургическом заводе Игорь Васильевич Арзамасцев. Работа трудная, напряженная, огневая — в прямом смысле слова. После смены, казалось бы, скорее домой, скорее — полежать, снять напряжение мышц, расслабиться. А он — скорее за пианино в цеховом красном уголке. Поначалу это было куда сложнее, чем на прокате: задубевшие, в мозолях пальцы плохо справлялись с клавишами нежного инструмента. Но он шел к цели с тем же упорством, с каким ворошил в цехе раскаленные болванки.

К какой цели?

А вот к какой: стать еще более счастливым, проявить еще одну свою способность — способность понимать и творить музыку. Он ощутил, понял, что не состоится как «полный» человек, не поймет и не прочувствует всего того, что должен и может на этой земле понять и прочувствовать, если не окажется в состоянии воспроизводить и понимать гармонию серьезной музыки.