Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 1

Эти две последние фразы, тихо произнесённые хозяином харчевни, громким эхом отдались в голове Пьеро да Винчи. Повторяя их про себя, он решил больше не тянуть ни дня. Попрощавшись с сире Труффо, он торопливо направился в «Боттильерию».

«…Её глаза… Её карие глаза выжигают мне сердце, как будто молят меня о чём-то! – думал он про себя, быстро шагая к харчевне, не чувствуя под собою ног. – Ну да!.. Сире Труффо прав: она ведь желает от меня услышать объяснение о том, что я никакой не чёрный ворон и не представляю для неё беды!.. Сегодня же…сейчас же… немедленно я расскажу ей, что меня незачем бояться!.. И как ей такое могло взбрести в голову, что я чёрный ворон?! Уму непостижимо!..» – негодование вдруг развеселило его, и он вслух добавил:

–– Обязательно сегодня признаюсь ей в любви!

И он шёл, окрылённый, уже в полной уверенности в том, что ему будет сопутствовать успех. По пути он свернул к цветочнику и купил у него букетик очень редких бело-голубых роз – явление, встречающееся только на склонах горы Монте-Альбано и больше нигде в мире. Цветы излучали чудесный аромат, и цветочник заметил, что их нежно белый цвет как нельзя лучше сочетается со снежно-белым журавлиным пером на берете сире Пьеро.

–– Для вашей возлюбленной вы будете неотразимы! – как бы невзначай проронил он, приветливо улыбнувшись.

Пьеро зарделся ярким румянцем от смущения, поняв, что его радостное настроение, как бессовестный предатель, выдаёт в нём влюблённого воздыхателя. Но такое замечание ещё больше подняло в нём настроение и укрепило дух уверенности в том, что удача непременно улыбнётся ему алыми губками контадины Катарины.

Расплатившись с цветочником, он вновь заспешил в «Боттильерию». Не доходя нескольких шагов до башни Кампо делла Торрача, в которой находилась харчевня, Пьеро столкнулся с подвыпившими фермерами Джорджо Миаланни и Каприо Дитеста. Обнявшись друг за дружку, они шли и хохотали над историей, рассказанной им викарием Буффалло о красивой, непорочной ведьме, соблазнившей восемь истуканов, превратившихся из каменных в восковые… Увидев перед собой нотариуса, они вмиг прервали смех и озадаченно уставились на Пьеро. В их, на мгновенье протрезвевших глазах, появились озабоченность и переживание. Обойдясь без приветствия, они панибратски обступили Пьеро с двух сторон, и, понизив голос, почти одновременно заговорили:

–– Сире Пьеро, как хорошо, что мы вас встретили!.. Кажется, мы знаем, кто этот чёрный ворон, который угрожает вам! – выпалили они скороговоркой.

У Пьеро округлились глаза, перехватило дыхание, и, отойдя от фермеров на шаг назад, он впился в них взглядом.

–– Да-да, мы знаем!.. – повторил Каприо Дитеста.

–– Мы сейчас направлялись к вам, но, слава Богу, повстречали вас гораздо раньше, – с облегчением вздохнул Джорджо Миаланни, отирая с красного лица рукавом куртки выступивший пот. – Вам и контадине Катарине действительно угрожает… – он запнулся.

–– Кто?! – яростно выпалил Пьеро, чувствуя, как всё его тело охватывает жаркий огонь гнева.

–– Бывший подёнщик вашего отца Аккаттабрига…

–– Это тот, что год назад побоями загнал свою жену в могилу?! – ещё больше исказилось лицо от гнева у Пьеро.

–– Он самый…

Лицо Пьеро да Винчи побагровело, глаза налились свирепой яростью, левая рука непроизвольно сжала эфес рапиры. Он знал этого пожилого подёнщика, которого время от времени нанимал его отец для работы на виноградниках. Это был грубый, неотёсанный мужлан, загнавший в гроб двух своих жён; пропойца и деспот. В сёлах Анкиано и Винчи ходили слухи, что Аккаттабрига, запугивая сиротских девочек, неоднократно насиловал их. Избегал он правосудия и справедливого возмездия лишь потому, что запуганные им дети, боясь смертельной расправы, не доносили на него в канцелярию Джустиции.

–– Мы сидели за столиком по соседству с ним и слышали, как он похвалялся перед собутыльниками, что ещё не наступит вечера, как контадина Катарина будет в его объятиях, – гневно продолжил Каприо Дитеста, сжав кулаки и презрительно сплюнув. – Сначала мы не восприняли серьёзно его пьяное хвастовство, но он на наших глазах стал лапать девушку, когда она принесла ему на стол очередной заказанный кувшин вина…

–– Что-о?!.. – перехватило дыхание у Пьеро настолько, что звук собственного голоса провалился куда-то в бездну лёгких.

–– Да-да!.. Когда он схватил её за талию, – продолжил сире Каприо, – контадина Катарина влепила ему увесистую пощёчину!.. А он, рассмеявшись, сказал, что непременно отомстит ей!.. Сказал, что она расплатится с ним за нанесённое ему оскорбление своей девичьей невинностью, которую он отнимет у неё не позднее сегодняшнего вечера…