Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 3

–– … он спасает меня от ненавистного мужа! – пальчиком коснулась Матурина его кончика носа.

–– Да!.. И почему…

–– Потому что от спасения остаётся благодарность, а Любовь зарождается иначе, мой милый Леонар! – опять ласково опередила ответом Матурина его вопрос. – Так, как, наверное, появилась в твоей жизни Лиза, – из света солнечных лучей!.. А то, что было между нами, что ты принимал за Любовь, увы, было всего лишь твоей сердечной благодарностью на моё к тебе сострадание! Бог знал об этом, а потому и разлучил нас! По прошествии времени он вновь нас свёл, чтобы ты смог отплатить мне тем же состраданием, с каким когда-то отнеслась к тебе я!.. И вот мы с тобой теперь просто – духовные друзья!

У Леонардо глоток вина застрял в горле, он поперхнулся и закашлялся. Матурина, видя, как он растерялся, рассмеялась. Она встала с его колен, взяла из его рук бокал и позволила откашляться и прийти в себя.

–– Видит Бог: ты и в самом деле самая мудрая из всех женщин, попавшихся мне на моём жизненном пути! – с восхищением посмотрел на неё Леонардо и поцеловал ей руку. – Господи, спасибо, что ты одарил меня таким чудесным человеком! – опять устремил он взгляд вверх. – Что бы я делал без неё?!

–– А что бы я делала без тебя?! – присела она на корточки перед ним и, подав ему снова бокал с вином, томно вздохнула. – Лиза не нарадуется на дочь и ждёт не дождётся тебя, Леонар!.. Но вам надо быть осторожней… Её муж, сеньор Франческо Джоконда, подозревает… – участилось её дыхание от волнения. – Он, как узнал, что дон Чезаре Борджа низложен из Знаменосцев Римской Церкви, сразу осмелел… Сеньору Пьеро Мартелли приходилось вмешиваться в их взаимоотношения неделю назад, когда он устроил ей скандал по поводу родившегося ребёнка… Ища спасения, Лиза прибежала сюда с девочкой на руках, заплаканная… Сеньор Мартелли высказал ему, что ты не арестован вместе с доном Чезаре Борджа и скоро приедешь сюда по приглашению гонфалоньера Пьеро Содерини, – только это остановило сеньора Франческо Джоконда от дальнейшего буйства!

Леонардо налился кровью до такой степени, что его глаза, казалось, сейчас закипят.

–– Осмелел, торговец козлинобородой плешью! – процедил он сквозь зубы. – Ну да ладно… Не сегодня – завтра я его увижу, и тогда пусть молится всем своим ангелам-хранителям и святым покровителям! – он подавил в себе приступ нарастающей ярости и уже сдержанно и тихо обратился к Матурине: – А ты, мой друг, сходи к ней… под предлогом, что я ещё не закончил её портрета …

–– Я поняла, Леонар! – чмокнула она его в щеку.

–– И чтоб с девочкой…

–– Разумеется!

Матурина стала собираться. Леонардо, упёршись взглядом в яркие лепестки сполохов каминного огня, задумался над тем, что она ему рассказала. Сеньора Франческо Джоконда не избрали приором в Мария дель Фьоре из двенадцати выставленных кандидатов-буономини, но это было ещё при Александре VI Борджа. «А что-то будет в предстоящие выборы?! – мысленно задался он вопросом. – Если выбор падёт на него, то, судя по его отношению к Лизе, её и меня ждёт инквизиция!..»

–– Чёрт бы побрал эту «святую мать»!.. – в сердцах, несдержанно, выпалил он и испуганно обернулся; к его облегчению, Матурина уже ушла, и никто его отчаянного возгласа не слышал.

Поставив на камин недопитый бокал вина, Леонардо пошёл в сауну ополоснуться с дороги. Вымывшись и переодевшись во всё чистое, он незамедлительно отправился в мастерскую, чтобы поговорить с учениками об их делах, успехах, о личной жизни и многом другом. Последние годы давали мало времени для его общения с ними, и при встрече он почувствовал недостающую потребность в этом как со своей, так и с их стороны. Его появление в мастерской они восприняли ликованием. Леонардо сразу приступил к осмотру их картин. Джованни Бельтраффио, подражая ему, работал изобретёнными им масляными красками; Чезаре да Сесто и Андреа Салаино предпочтение отдавали яичной темпере. Преуспел в большем изобразительном искусстве Джованни Бельтраффио. Его работы вызвали одобрение Леонардо, чего он не мог выразить Чезаре и в особенности Андреа, картины которого улыбались зрителю откровенной ленью и разгильдяйством. Однако он был его любимчиком, а потому, немного на него посетовав, Леонардо простил ему равнодушие к работе ввиду его ещё совсем юного возраста.

Конечно же, не мог Леонардо не удивиться и Зороастро: его друг, будучи наполовину парализованным, не проводил бессмысленно время. Слабо подвижными руками, с пеной струящихся изо рта слюней, он упорно старался заниматься гравировкой керамической и бронзовой посуды, для чего изобрёл специальный приводной механизм, работавший от движений головы: длинные ремни шли от головы к колесу, на оси которого стоял вращающийся стержень стального гравировочного карандаша. Двигая головой вперёд и назад, Зороастро разгонял тяжёлое колесо, а потом, подставляя посуду к вращавшемуся гравировочному карандашу, начинал осторожно водить нарисованным на ней рисунком по его острию; рисунки на посуде для него делали ученики Леонардо.