Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны

Вопрос о том, верил ли сам Брежнев в существование «кулаков» или «кулаков-националистов», выяснению не поддается. Но он использовал эти понятия в своей переписке с Москвой, где от него такую позицию и ожидали705. Не подлежит сомнению, что Брежнев в марте 1951 г. сообщал Маленкову о результатах проверки, согласно которым в Молдавии жили еще 800 «кулацких семей» численностью в 2620 человек. Из них в 1949 г. 530 семей скрывались и тем самым избежали выселения. После их выселения органы госбезопасности констатировали существование еще 270 «кулацких семей». Брежнев просил от имени ЦК компартии Молдавии принять решение о высылке этих семей из Молдавии706. Москва отвергла его предложение. В апреле 1952 г. Брежнев снова просил решить вопрос о выселении 730 «кулацких семей», и Москва снова отвергла просьбу, тем более что в это время уже начала свою работу комиссия по проверке законности высылок 1949 г.707 Столь же мало, как и риторику о «кулаках», можно и запрос о высылке приписывать одному лишь Брежневу. Он регулярно получал отчеты министерств юстиции и госбезопасности Молдавии об аресте и осуждении «кулаков, предателей и румынско-германских агентов», «украинских националистов и бандитов» в районе, пограничном с Румынией и Западной Украиной, «Львовского центра», финансировавшегося из США, других контрреволюционных организаций и свидетелей Иеговы. В этих документах МГБ, преемник НКВД, регулярно требовало «больше репрессий»708. Предложение о высылке «кулаков» могло быть как страховкой в отношении МГБ и Москвы, так и происходить из желания Брежнева позаботиться о «спокойствии» в Молдавии путем высылки всех, кто отказывался от коллективизации. Может быть, Брежнев уступил членам ЦК, желавшим сохранить сталинский репрессивный стиль.

Контролер А. Сыч, уполномоченный Москвой, все-таки ставил Брежневу и Рудю в вину, что местные суды слишком нестрого обходятся с нарушениями обязательных поставок и не проявляют ни достаточной строгости, ни последовательности в наказании, если крестьяне поставляют недостаточно зерна, молока, мяса или шерсти. Сыч порицал, что народные судьи часто отказывались вообще заниматься такими делами, но если они все-таки делали это, то назначали минимальные размеры возмещения ущерба, но никогда – наказания709. Следовательно, здесь имелись различные силы, которые по-разному оценивали поведение крестьян. В то время как Брежнев хотел меньше наказывать, кричать и угрожать, молдавское Министерство юстиции работало над заменой судей персоналом, верным линии партии. Во всяком случае, Верховный Суд Молдавии сообщал Брежневу, что все студенты четырех последних выпусков единственного юридического вуза Молдавии из-за «политической неблагонадежности» непригодны для работы в Министерстве юстиции. Они слушали «Голос Америки», обучал их профессор, клеветавший на Советский Союз и восхвалявший Израиль и США710. Конфликт с Верховным Судом обострился, очевидно, настолько, что дело дошло до проверки. 1 февраля 1952 г. в результате дискуссии на заседании Бюро ЦК компартии Молдавии в руководстве суда произошли кадровые изменения. Даже если об этом столкновении известно немногим больше, чем о других подобных событиях, представляется характерным, что Брежнев говорил с волнением, мол, суд под председательством товарища Кишляна слишком строго наказывал тех, кого можно было бы воспитывать, но зато щадил «настоящих государственных преступников»711. Вместо того чтобы сплотить сотрудников суда в единый коллектив, он притеснял всех, кто осмеливался ему возражать. Даже если остается неясным, кто был для Брежнева «настоящим государственным преступником», то понятно, что он считал контрпродуктивным драконовское наказание за малозначительные нарушения. Приходится оставить без ответа вопрос о том, действительно ли Брежнев хотел выслать «кулацкие семьи» или дважды направлял этот вопрос Москве, движимый таким качеством, как приспособленчество.

Создание круга сподвижников

В отличие от Днепропетровска в Молдавии Брежнев не располагал поддержкой и ему пришлось утверждать свои позиции, противодействуя некоторым представителям сталинских кадров, вроде судьи Кишляна. Чтобы отстоять свою линию и сдержать сталинские репрессии, он целенаправленно покровительствовал людям, поддерживавшим его политику. Для этого Брежнев пригласил на службу сотрудника МГБ Семена Кузьмича Цвигуна, которого он позже назначил заместителем председателя КГБ: в 1951 г. Брежнев дал ему пост заместителя министра госбезопасности Молдавии и в 1952 г. даже настоял на избрании кандидатом в члены ЦК712. С Цвигуном Брежнев к тому же находился в родственных отношениях: в 1950 г.