Леонид Брежнев

Галя сразу познакомила меня с Викторией Петровной, и я увидел очень простую, удивительно обаятельную женщину. Сели за стол, и она как-то так повернула разговор, что моя скованность быстро прошла. И если посмотреть со стороны, за столом сидели два хорошо знакомых человека и мирно беседовали на самые разные житейские темы.

Ю. Чурбанов, с. 356 [13].

* * *

Мы расписались в загсе Гагаринского района. Леонид Ильич категорически запретил нам обращаться во дворцы бракосочетания; он хотел, чтобы все прошло как можно скромнее. Мы специально выбрали день, когда загс был выходной, приехали, пышное получилось торжество при пустом-то зале. Свадебный ужин проходил на даче и длился часа три… Гостями с моей стороны были брат, сестра, несколько товарищей по работе в политотделе мест заключения Министерства внутренних дел, Галя тоже пригласила двух-трех подруг,  — в общем, очень узкий круг. Было весело и непринужденно. Леонид Ильич сам встречал гостей, выходил, здоровался. Представляю себе состояние того человека, кого он как хозяин выходил встречать, но потом выпили по рюмке, и скованность ушла. Вот не помню, были ли танцы, кажется, нет, кто-то смотрел в кинозале фильмы, кто-то просто прогуливался по территории. За столом царила приятная и добрая обстановка, Леонид Ильич сам назначил себя тамадой, очень много шутил, рассказывал какие-то веселые истории и был с гостями до конца, пока все не разъехались. Вот так мы с Галиной Леонидовной Брежневой стали мужем и женой.

Ю. Чурбанов, с. 357–358 [13].

* * *

В «застойные» времена судьбу Мазурова окончательно решило, как он сам недавно поведал, его столкновение с Генсеком по довольно деликатному вопросу, и вопрос этот касался недостойного поведения дочери Брежнева — Галины Леонидовны, которой сходили с рук все ее «художества». Более того, замечу попутно, что тогдашние члены Политбюро и Секретариата ЦК КПСС сочли даже возможным наградить сие чудо… орденом Трудового Красного Знамени в связи с ее пятидесятилетием, которое отмечалось очень пышно…

П. Родионов. Знамя. 1989. N9 8. С. 195.

* * *

Теперь немного о другой стороне личности Президента, хорошо заметной только вблизи. Дело прошлое, но, видно, Леонид Ильич в молодости был человеком без нравственных предрассудков, и его отношения с прекрасным полом тоже, как говорится, не вмещались в границы строгой морали. В аппарате по разным причинам и под разным предлогом появлялись симпатичные молодые женщины, которых быстро устраивали на неплохие должности. Это оставляло определенный осадок у всех видевших и понимающих ситуацию. Такой способ расстановки кадров, безусловно, был очень гуманным, но далеко не государственным.

Еще одно совсем личное наблюдение. Я длительное время жил на Кутузовском проспекте и не раз при моих вечерних прогулках встречал знакомую фигуру, идущую с поднятым воротником. Леонид Ильич, будучи, конечно, моложе, как можно было понять, уходил от своей охраны и сопровождающих лиц с целью, о которой нетрудно было догадаться.

Ю. Королев, с. 196.

* * *

 — Кто, с кем, когда?  — это интересовало всех.

Видели зачастивших к руководству стенографисток — и сразу выводы. Видели сменявшихся буфетчиц, одна симпатичнее другой,  — и опять все ясно. Или во всяком случае, подозрительно.

Молодой Брежнев с его широким взглядом и кажущейся любвеобильностью славу имел в аппарате самую громкую. Как поездка — так новые женские лица: стюардессы, обслуга и еще неизвестно кто…

Не могу назвать даже сегодня имена двух-трех привязанностей наших лидеров, но знаком я с ними был. «Девочки» не прочь были похвастаться за столом в хорошей компании доверенным лицам.

В «Айвазовском» на берегу моря — дом отдыха ВС — отмечали день рождения В. Она подвыпила и называла шефа просто по имени:

 — Леня ко мне очень хорошо относится, никуда от себя не отпускает, а мне уже надоело. Вот с вами, ребята, лучше. И веселей, и свободнее…

Ю. Королев, с. 114.

* * *

Вспоминаю, как я сидела в гостях в большой компании новоявленных москвичей, бывших жителей города Днепропетровска. Пышная, громкоговорливая блондинка щедро раскрыла громадный узел своих знаний, пониманий и выводов:

 — Ой, ой, ой, спросите нас! Мы знаем о Брежневых такое, чего они сами о себе не знают!

Виктория? Про нее особенно нечего сказать, она сидела тихо, хотя все ему с самого начала преподнесла на блюдечке. Он ведь был деревенский, а она — из интеллигентной еврейской семьи, дочь преподавателя экономического института. По отцу она Ольшевская. Они взяли его в семью, образовали, обтесали, устроили на учебу, все ему сделали, чтобы он продвигался. Он и пошел, пошел, как на дрожжах. Красивый был. Высокий, стройный, веселый. Бабы падали. Он изменял ей с первого дня женитьбы. Она, конечно, все знала-понимала, но выбрала самую правильную позицию: не мешать. Рожала ему детей, потихоньку привязывала к себе, как козла длинной веревкой — побегает, побегает, а домой вернется.