Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

Когда Филатов вернулся на родину, здесь его поджидало известие о том, что пасынок Денис собирается жениться. Он только что поступил в духовную семинарию в Сергиевом Посаде и уже спустя три дня (!) после начала занятий сделал предложение девушке, которая работала официанткой в семинарском буфете. Девушку звали Алла. Она окончила текстильный техникум, но работы по специальности не нашла и через свою сестру устроилась в семинарский буфет. С Денисом они познакомились случайно: тому назначили послушание – помогать на кухне и Алле он сразу понравился.

Вспоминает Д. Золотухин: «Я почему-то знал, что женюсь, когда в семинарию поступлю. И точно: поступил, а на третий день сделал предложение. А первый раз увидел ее, когда еще был абитуриентом. Я сидел в столовой среди других новичков, а она откуда-то вышла с подносом. Я сказал: вот моя жена… Алла была верующая – чуть ли не каждый месяц ездила в Москву, акафисты читала перед Троеручицей, чтобы выйти замуж за высокого, безбородого и не попа. Вот – пожалуйста: высокий, безбородый и… не похож на попа…

На мое предложение она ответила согласием через пять минут. Но вот с венчанием возникли сложности. У меня ощущение, что у начальства были виды на меня как на монаха. А я монахом становиться не хотел. Потому что ощущал в себе тяготение к карьере. Вообще-то я по натуре страшный карьерист. Кто бы знал… Развяжи мне руки моя собственная совесть – я бы, наверное, в Патриархи рвался. Но поскольку стремление к карьере – момент греховный, то я всячески в себе эти идеи душу. Поэтому и в монахи не хотел. Чувствовал, что стал бы использовать свое монашество для карьеры. Как бы то ни было, в конце сентября она дала согласие…»

Вспоминает А. Золотухина: «Денис мне сразу понравился. Жаль только, молодой, лет семнадцати на вид. Я ему об этом тут сообщила. Он как вскинется: „Вы что, матушка! Я уже пороху понюхал, в армии послужил. Мне 24 года“. А через день он сделал предложение: „Я хочу, чтобы вы стали моей матушкой. Согласны? Даю минуту на размышление“. Я растерялась, вдруг он меня разыгрывает. „Если ваше предложение – шутка, то я ее разделяю“, – ответила уклончиво. „Значит, согласны. Тогда, матушка, пойдемте по сникерсу купим. Отметим это событие“…»

Стоит отметить, что близкие Дениса отнеслись к его желанию жениться резко отрицательно. Валерий Золотухин даже специально приехал в семинарию, чтобы отговорить сына от этой затеи. Но в результате, познакомившись с Аллой, дал свое благословение.

Пытались отговорить Дениса и его мама Нина Шацкая с бабушкой (последняя называла Аллу не иначе как колдуньей). Они считали, что женитьба будет отвлекать Дениса от учебы. Кроме этого, у них были сомнения и насчет самой невесты: им казалось, что она специально охмурила их Дениса и замуж выйти хочет только по одной причине – чтобы получить московскую прописку. Филатов хотя так и не считал, но тоже не одобрял желания Дениса обзавестись семьей. Но всем им в итоге пришлось смириться с тем, что произошло. А вскоре это событие затмили другие, куда более масштабные.

Обстановка в стране в те осенние дни продолжала оставаться крайне неспокойной. После своего поражения на референдуме оппозиция не оставляла попыток изменить ситуацию в свою пользу. В частности, Верховный Совет России во главе с его председателем Русланом Хасбулатовым продолжал торпедировать реформаторский курс Бориса Ельцина. Глядя на всю эту заварушку, Филатов пребывал в тревожных чувствах. Плюс к тому же весьма негативную реакцию вызывала у него общая ситуация в стране: обнищание большинства населения, рост преступности, падение нравов и общей культуры. Именно в эти самые дни в газете «Правда» вышло большое интервью Филатова с хлестким названием «Как мерзко быть интеллигентом» (номер от 24 сентября 1993 года).

Автором этого интервью был журналист Вадим Горшенин, который приехал к Филатову не домой, а на работу – в один из кабинетов «Мосфильма», где Филатов работал над фильмом «Любовные похождения Толи Парамонова». Главная студия страны, некогда гордость Советского Союза, представляла тогда собой жалкое зрелище: полное запустение, разруха. Не случайно в самом начале своего материала Горшенин отмечает, что, пока они с Филатовым шли от проходной до кабинета, им по пути попалось всего полтора десятка человек. И это на студии, где каких-нибудь несколько лет назад жизнь била ключом и где люди (актеры, режиссеры, техперсонал) ходили буквально толпами.

Интервью началось с грустной констатации Филатовым того, что происходило в стране. Цитирую:

«Наше время характеризую как аморальное, естественно. Успокаивает, однако, одно: все, что аморально, в России никогда надолго не приживалось. Самое же неприятное из происходящего, что поменялись местами все приоритеты. То, что всегда считалось хорошим и нравственным, стало никчемным и глупым. Всю жизнь в России знали: воровать нехорошо. А тут выяснилось: не только хорошо, но и как бы уважаемое это дело. Заметили? Мы сегодня и осуждаем этот порок с какой-то заранее оправдывающей интонацией.