Леонид Гайдай. Любимая советская комедия

15 июня (Сочи) – Горбунков, вернувшись из круиза, садится в такси, чтобы ехать домой. Из-за пасмурной погоды снимали всего лишь полтора часа: с 19.00 до 20.30 и сняли два кадра (12 полезных метров).

16 июня (Сочи) – из-за плохой погоды сняли два кадра: улицы города.

17 – 18 июня – выходные дни.

19 июня (Сочи) – группа перебазировалась на теплоход «Россия», на время съемок переименованный в «Михаила Светлова» (любимый поэт Леонида Гайдая). Однако из-за пасмурной погоды (солнце выглянуло всего лишь на час – с 11.30 до 12.30) в тот день удалось снять всего лишь один кадр: на палубе теплохода Граф расспрашивает Горбункова про гипс на руке: «Неужели ты ничего не помнишь?» – «Почему, помню, – отвечает Горбунков. «Что помнишь?» – настораживается Граф. – «Поскользнулся, потерял сознание, очнулся – гипс». – «Все?» – «Все». Граф удовлетворен таким ответом и, прижимая загипсованную руку Семен Семеныча к своей груди, произносит: «Лучше бы я упал вместо тебя».

На съемках находился и журналист Леонид Плешаков, который, как мы помним, сыграл крохотную роль Мрачного типа с медальоном в виде черепа на груди. На этот раз он приехал в Сочи не сниматься, а взять злополучное интервью у Юрия Никулина. Послушаем его воспоминания об этом:

«Журнал «Смена», где я в то время работал, был настолько заинтересован в материале о Никулине, что согласился дать командировку на черноморское побережье в самый разгар курортного сезона.

Помню, как-то днем Гайдай объявил перерыв часа на два и вся съемочная группа (дело происходило в сочинском порту) направилась к морскому вокзалу, где была оборудована наша гримерная, где заодно можно было перекусить и отдохнуть в холодке, пока снова не позовут на площадку. Зрители, постоянно толпившиеся вокруг, всегда очень чутко улавливали момент перерыва. Вот и в тот раз они мгновенно смяли милицейский кордон, прикрывавший место съемок, и помчались навстречу нам.

– Леня, идите прямо, я буду идти сзади, – бросил Никулин.

Я прибавил шагу и попёр прямо на приближавшихся людей, уверенный, что таким манером удастся проскочить первую волну. Фотографы-любители, несшиеся впереди всех, не сразу раскусили нашу уловку. Они смотрели мимо меня куда-то вдоль пирса, пытаясь разглядеть Никулина, и только когда мы поравнялись с ними, боковым зрением они увидели, что он рядом. Те, кто быстро сориентировался, стали бешено щелкать фотоаппаратами. Иные просто опешили от неожиданности. Со всех сторон тянулись руки с открытками для автографов. Ошалевший от встречи парень рявкнул: «Привет, Юра!» И окончательно распалившаяся толпа выдохнула: «Ура Никулину!»

Поначалу Юрий Владимирович героически пытался дать автографы всем, но, поняв тщетность своей попытки, ускорив шаг, стал пробираться сквозь людское кольцо к вокзалу. Он уже чуть не бежал.

Я спросил Никулина:

– Популярность – это трудно?

– Трудно. Зритель капризен и обидчив. Он требует, чтобы на его любовь отвечали любовью. Но все-таки было бы еще хуже, если бы всего этого не было…»

И вновь вернемся на съемочную площадку фильма.

20 июня (Сочи) – съемки на теплоходе продолжаются: туристы спускаются по трапу (из пролога фильма); Горбунков с семьей идет по причалу, спеша на теплоход; Горбунков сажает дочку на электрокар и тот едва не увозит ее от рассеянного папаши; план теплохода в море. Из-за пасмурной погоды работали всего четыре с половиной часа: с 8.00 до 12.30.

21 июня (Сочи) – моторная лодка в море; Лёлик наставляет Графа перед отправкой в круиз: «Фиш-стрит – Рыбная улица. Аптека «Чиканука». Граф его успокаивает: «Лёлик, я все прекрасно помню». Но Лёлик не унимается: «Все должно быть достоверно. Упал, вырвалось…» – «Черт возьми… – продолжает Граф, и тут же спохватывается: – О, прости: «Черт побери». Лёлик: «Смотри, не перепутай! Травма… все достоверно. Как говорит наш дорогой шеф: в нашем деле главное этот самый – реализьм»; Лёлик Граф и Горбунков на палубе, Граф, услышав, что его компаньон по круизу любит «Песню про зайцев», заявляет: «Сеня, про зайцев – это не актуально»; Граф поет песню «Остров невезения»; Граф танцует.