Леонид Гайдай. Любимая советская комедия

Эта-то свобода и заражает. Зал свободно отдается стихии веселья, которая несет его… не все ли равно куда… Смех и сам по себе цель, зачем нужны ему еще какие-то оговорочные «цели», разве разрядка, очищение, преображение не цель?..

Кого бы ни ставил в кино Гайдай, смех у него один и тот же – гайдаевский. Поэтому вы, пожалуй, не отличите по природе смеха «Двенадцать стульев» от «Не может быть!» Но это уже неважно, важно, что вам смешно…»

А теперь противоположное мнение, высказанное Юлием Смелковым в «Комсомольской правде» (номер от 11 ноября):

«Если кинематограф обращается к такому писателю, как Зощенко, мы вправе предполагать, что режиссера интересует именно этот писатель, дух и смысл его творчества, а не только те или иные сюжеты (сюжеты можно найти и похлеще). Однако при знакомстве с фильмом предположение наше не оправдывается, и мы видим, что режиссер использовал рассказы Зощенко с гораздо более скромной целью – сделать еще одну развлекательную кинокомедию. Дело не в том, что режиссер далеко отошел от писателя, но в том, что отход этот был предпринят во имя цели, гораздо менее значительной, чем ставил себе писатель…»

«Инкогнито из Петербурга»

Фильмом «Не может быть!» Леонид Гайдай завершил свою трилогию по экранизации произведений советских классиков, начатую «Двенадцатью стульями». Но поскольку снимать фильмы по оригинальным сценариям он не хотел, то перед ним встала закономерная дилемма – кого экранизировать из русских классиков? В итоге выбор пал на бессмертную пьесу Николая Гоголя «Ревизор». С ее помощью Гайдаю захотелось ударить по недостаткам, которые имели место в жизни советского общества в те годы (да и теперь имеют): раболепие перед начальством, бюрократия, показуха, разгильдяйство и т. д. Однако берясь за эту постановку, Гайдай не мог не понимать, что большого ажиотажа у зрителей эта работа вызвать не сможет, что «сделать кассу» таким фильмом не удастся.

5 ноября 1975 года Владлен Бахнов и Леонид Гайдай направили заявку на литературный сценарий в ЭТО. В заявке говорилось: «Основная задача, которую мы ставим перед собой, это – на основе классического произведения театральной драматургии создать не очередной фильм-спектакль, а самостоятельное кинематографическое произведение». Пять дней спустя сценарно-редакционная коллегия обсудила заявку и одобрила ее.

Леонид Гайдай, Анатолий Папанов и Александр Ширвиндт на съемках фильма «Инкогнито из Петербурга»

Примерно в это же время Леонид Гайдай оказался участником «круглого стола», который организовала «Литературная газета». Тема встречи: судьба советской кинокомедии. Среди приглашенных – все три мэтра веселого жанра: Леонид Гайдай, Эльдар Рязанов и Георгий Данелия. В ходе дискуссии речь зашла и об экранизациях. В частности, Рязанов сказал об огромной ответственности кинематографистов при экранизации популярных литературных произведений в смысле бережного перенесения на экраны основных достоинств литературной классики. При этом Рязанов предложил создать специальную комиссию, которая стояла бы на страже литературной классики, предохраняя ее от искажений при экранизации, и которая решала бы, имеет ли тот или иной режиссер данные для переноса на экран произведений того или иного класса. Учитывая, что среди участников «круглого стола» самым плодовитым экранизатором был Гайдай (сам Рязанов экранизировал всего лишь одно произведение – пьесу А. Гладкова «Давным-давно», Данелия тоже одно – роман Марка Твена «Приключения Геккльберри Финна»), выступление Рязанова было явным «камнем в его огород». Гайдай это понял, потому и сказал в ответном слове следующее: «А я не согласен. Рязанов ни разу к классике не обращался (пьесу Гладкова таковой действительно не назовешь. – Ф. Р.), а я экранизировал «Двенадцать стульев». На что Рязанов иронично заметил: «Бесстрашный человек». Гайдай же продолжал: «Бояться не надо. Вот мы только что говорили, что не так много у нас юмористической литературы. Как же можно пренебрегать резервами?..».

Но вернемся к «Инкогнито из Петербурга».

23 января 1976 года состоялось обсуждение литературного сценария. Участники заседания положительно оценили произведение, но сделали и ряд поправок. На их внесение ушло еще около месяца. Затем сценарий был отправлен в Институт мировой литературы для ознакомления. 12 марта оттуда пришел ответ за подписью профессора П. Николаева. Приведу всего лишь отрывок из него:

«Перед нами отличное литературное произведение, выявляющее в классическом образце наиболее существенное, отличающееся вместе с тем определенной самостоятельностью, заключающее в себе большие возможности для союза с другими видами искусства, прежде всего с актерской игрой – для превращения в тот универсальный вид искусства, который называется кинофильмом…»