Читаем Леонид Иванович Соломаткин – жизнь и творчество полностью

В этом маленьком эскизе основную эмоциональную нагрузку также несет на себе главным образом колорит, построенный на контрастных сочетаниях белых, изумрудных, алых, синих и коричневых тонов. Красные розы разбросаны по зеленому ковру, нечто воздушно-белое брошено на обтянутое алым бархатом кресло, и тут же положен плотный плащ интенсивного синего цвета. Цветовая гамма в целом исполнена драматизма, напряженной сумрачности, а собственно жанровая сцена за счет этого оказывается пронизанной неким внутренним надрывом. И если федотовскому шедевру нетрудно найти параллель в прозе Гого-ля, то соломаткинский эскиз по мироощущению ближе раннему Достоевскому. Близость эта, разумеется, не прямая и иллюстративная, а ассоциативно-эмоциональная: простота и безыскус-ность, трогающие до глубины души, трагическая безысходность, звучащая в переписке “Бедных людей”, сродни настроению героев этой картины Соломаткина. А повторы отдельных слов в тексте Достоевского, как бы передающие речь “взахлеб”, вызывают ассоциации с ритмическимиакцентами картины “Невеста”:

Я долго думала, я много передумала, я мучилась, думая, друг мой; наконец я решилась. Друг мой, я выйду за него, я должна согласиться на его предложение. Если кто может избавить меня от моего позора, возвратить мне честное имя, отвратить от меня бедность, лишения и несчастия в будущем, так это единственно он. Чего же мне ожидать от грядущего, чего еще спрашивать от судьбы? Федора говорит, что своего счастья терять не нужно; говорит — что же в таком случае называется счастьем? Я, по крайней мере, не нахожу другого пути для себя 23*.

Тема сватовства, обручения, брака, тесно связанная с размышлениями о женской судьбе, нашла широкое распространение в русском искусстве. Особенно часто к ней обращались художники-жанристы в 1860-х годах, трактуя ее с характерной для эпохи социальной остротой. Достаточно вспомнить картину А. М. Волкова “Прерванное обручение” (1860), “Воспитанницу” Н. В. Неврева (1867), “Сватовство чиновника к дочери портного” работы Н. П. Петрова (1862). Самое знаменитое среди произведений на эту тему — имевшее широкий общественный резонанс полотно В. В. Пукирева“ Неравный брак” (1862).

Свое решение темы Соломаткин находит в картине “Свадьба” (1872, ГТГ). Действие происходит в довольно просторном зале, где, однако, уже тесно от сгрудившихся фигур. Горят свечи по стенам комнаты, особенно ярко — в богато украшенной люстре. (Первоначально художник хотел изобразить ее еще более массивной: сквозь верхний красочный слой проступают следы трех свечей, продолжающих светильник в обе стороны. Позднее они были записаны Соломаткиным.) Свечи мигают, чадят, гостям душно, они потеют в тесных мундирах, хмелеют от выпитого вина.

Композиция картины не оригинальна: лежащий в ее основе принцип фризообразного расположения фигур на первом плане — один из самых распространенных в середине XIX века, да и у того же Соломаткина он уже встречался. В изображении жениха и невесты можно усмотреть упрощенную и огрубленную схему движения, найденную Юшановымдля молодой супружеской четы, провожающей высокого гостя в картине “Проводы начальника” — Соломаткин, несомненно, видел это полотно, получившее Большую серебряную медаль в том же 1864 году, что и его “Славильщики”.

В отличие от большинства работ, выполненных в 1860-е годы, в “Свадьбе” художник уже не уделяет мимике изображенных персонажей большого внимания, довольствуясь грубыми профилями, упрощенными по рисунку и бедными по живописи.


43 Свадьба. 1872. Кат. № 53


Профильное изображение помогает острее передать характер персонажей, приобретающих обобщенность и емкость типов, при этом, правда, лишая их индивидуальности. Но в “Свадьбе” художнику и не нужны индивидуальности — здесь важнее общий настрой, коллективное чувство, и гримаса фальшивой улыбки одинаково растянула рты всем изображенным на полотне.

Картины Соломаткина часто бывают “шумны”. Персонажи художника поют, танцуют, наигрывают незатейливые мелодии, переговариваются. Артикуляция персонажей, как правило, четко выявлена даже тогда, когда лица проработаны не слишком тщательно. В той же “Свадьбе” мы легко различаем, кто кричит “горько!”, кто просто “осклабился”, а кто скептически посмеивается.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека искусствоведа

55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств
55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств

«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать.История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д. Сарабьянова, от Вазари до Хайдеггера. Кропотливо отобранные произведения в емком пересказе позволят узнать самое главное об истории искусства, понять основные теории и концепции, сформировать собственные представления и научиться анализировать искусство.

Евгения Николаевна Черняева

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное