Леонид Красин. Красный лорд

На другой день вожаки союза, принимавшие участие в демонстрации, были арестованы, а потом высланы из столицы. Говорили, что полиция вычислила их по фотографиям, сделанным во время похорон. Бруснев ожидал чего-то подобного, поэтому на похороны не пошел и Красина пытался не пустить: «В день похорон Шелгунова Л. Б. держал один из самых главных экзаменов — по органической химии. Я советовал ему на похороны не приходить, так как это грозило ему высылкой из Петербурга. Моего совета он не послушал. Сдав блестяще экзамен, он успел присоединиться к процессии у самого кладбища. В ту же ночь он был арестован и через несколько дней выпущен, с приказанием немедленно уехать из столицы».

Красина и его брата арестовали ночью на их съемной квартире. «Участие Л. Б. в рабочей организации, — пишет Бруснев, — осталось на этот раз неизвестным полиции. Он был выслан просто как студент, уже раз исключенный и принятый вновь лишь при условии не участвовать ни в каких беспорядках и демонстрациях». 16 апреля 1891-го братьев освободили, а 18-го исключили из института без права восстановления и выслали в Нижний Новгород. Они покинули столицу 20 апреля, и Леонид смог вернуться туда только в революционном 1905 году.

^{Красин с невестой Софьей Миловидовой. [ГАРФ]}

* * *

Провожать его на Забалканский проспект пришли те, кто, за редким исключением, останется рядом с ним на долгие годы — и тоже впишет свое имя в историю. Товарищ по Технологическому Роберт Классон (1868–1926) также состоял в группе Бруснева, потом отошел от политики, руководил проектированием и строительством многих электростанций, в том числе в Баку, где работал вместе с Красиным. Участвовал в разработке плана

ГОЭЛРО, в конце жизни занимался энергетическим использованием торфа. В группу входил и Степан Радченко (1869–1911), в будущем член первого ЦК РСДРП, отошедший от партийной работы после 1905 года. Еще один товарищ и по институту, и по группе Бруснева Глеб Кржижановский (1872–1959) позже состоял в ленинском Союзе борьбы, делал (как и Красин) бомбы для большевистских боевиков, а после революции посвятил все силы электрификации страны. Была здесь и Надежда Крупская, еще не знакомая с Ульяновым-Лениным, но дружившая с Радченко и самим Красиным.

Особая статья — Любовь Миловидова, с которой Леонид часто встречался после первого знакомства. Молодые люди нравились друг другу, между ними не раз заходила речь о браке, но Люба отличалась практичностью и понимала, что от неимущего провинциала, да к тому же революционера ей толку не будет. Теперь она обещала писать ему и приезжать, но ехать с ним в ссылку отказалась: нужно, мол, сначала завершить образование. Не менее болезненным для него стало отношение рабочих из его кружка: из всех проводить его пришли только братья Афанасьевы. Они говорили, что рабочие просто не знают, что их Никитич и есть ссыльный Красин, но он подозревал, что так и остался для них чужим, непонятным «антилегентом».

Бруснев пришел, но отношения между ними после шелгуновских похорон дали трещину. Лидер группы по-прежнему считал, что демонстрация была вредной и нужно сосредоточиться на подпольной деятельности. Красин возражал ему: массовые акции мобилизуют рабочих на борьбу, дают им почувствовать свою силу. Скорее всего, им двоим просто стало тесно в одной группе: Красина обижало покровительственное отношение Бруснева, а тот был недоволен излишней самостоятельностью младшего товарища. Но простились тепло: Красин подарил другу свое фото с надписью: «Оглянемся на Запад и встретимся на Востоке», то есть в Сибири, куда в конечном итоге лежал путь всех революционеров.

К месту ссылки братья не торопились: хотя до Нижнего было не так далеко, дорога заняла почти месяц. Не очень понятно, почему власти позволили Красиным «гулять» так долго — возможно, сыграло роль тут же поданное ими прошение о восстановлении в институте, на время рассмотрения которого им было позволено не являться к месту ссылки. В итоге братьям ожидаемо отказали, заодно на три года запретив проживание в Москве, Петербурге и Казани, но Леонид не горевал — пока что ему хватало дел и в Нижнем. По дороге, в Москве, он встретился со студентом Петром Кашинским, собиравшимся создать в Центральной России сеть рабочих кружков, и обсудил с ним тактику будущих действий. 14 мая братья прибыли к месту ссылки, условия которой были достаточно вольными: они должны были всего лишь не покидать город без разрешения и раз в неделю отмечаться в местном жандармском управлении. Вскоре Леонид устроился чертежником к военному инженеру Георгию Ревенскому, создававшему системы отопления, а параллельно завел знакомства с живущими в городе ссыльными. Их было немало, поскольку многие, имея право выбора места ссылки, селились именно в этом большом богатом городе. Большую часть ссыльных составляли народники, и Красин потратил немало времени, пытаясь «обратить» их — и порой небезуспешно — в марксистскую веру.