Леонид обязательно умрет

На следующий день она собралась с силами и посетила хозяйственный магазин, в котором приобрела новый «английский замок». Человек из ЖЭКа запросто переставил запоры, хотел было унести старый, но Юлька не отдала, даже в счет гонорара. Слесарь обиделся, но плод объявил, что на обиженных воду возят и много чего еще делают, а иногда и кладут!..

Когда до нее дошел смысл сказанного, лицо Юльки окрасилось медным цветом, ей показалось, что эти слова слесарь расслышал, а потому беременная женщина застыдилась и отдала мастеру замок, сохранив за собой старинный ключ.

— Мягкотелая ты!

— А ты — грубиян! — в сердцах сказала она громко. Продела в ключ цепочку и одела его на шею, как давно хотела. — Так нельзя с людьми по-хамски!

Слоновая Катя, сильно переживавшая соседкину беременность, часто слышала, как та разговаривает сама с со бой, размышляла о том, что столкновение чужеродных плотей вот какие вещи выделывает, мозги бекренит, не завидовала Юльке, а сопереживала…

Как-то Катька намазала на свежий черный хлеб масла, слегка посолила бутерброды и постучалась в Юлькину дверь.

Она открыла удивленная, стояла, поддерживая руками пузо, и смотрела на соседку по-детски, как на Юрия Никулина в цирке.

— На-ка, поешь! — протянула Слоновая Катя тарелку с хлебом. — Тебе есть надо, в масле витамины, а то неделями на кухне не появляешься!..

— Бери-бери! — подбодрил плод. Пошевелил всеми конечностями, уточняя: — Есть надо больше! Сколько влезет! Мне все на пользу!

Юлька проглотила все бутерброды на счет раз, и с этого дня до родов каждый вечер Слоновая Катя стучалась в дверь соседки, принося свой скромный дар будущему материнству — намасленный черный хлебушек…

Перед самыми родами Юлька все чаще забегала к Равиковичу узнать, не пора ли, не настал ли срок. Он успокаивал ее, говоря, что по первому случаю она всегда успеет в роддом, часов десять по первопутку женщины рожают.

— И вещички соберете, и такси вызовете, — умиротворял гинеколог. — И мне позвоните для успокоения!..

— А вы что же, на родах не будете?

— Я, милая, гинеколог… А акушер — профессия другая…

Равикович загодя познакомил Юльку с акушеркой — простой русской женщиной в вязаном берете, но задорной, сообщившей, что за свою жизнь детишек перевытаскивала почти тысячу!

— Даже медальку мне дали! — сообщила, улыбнувшись. — Та вы не боитесь! Все в лучшем виде случится!

Как водичка отойдет, вот тута в дорожку и собирайтесь. У нас в Грауэрмана на вас карточка лежит…

И она успокоилась. Решила две недели до родов вовсе ничего не делать, лежать на спине да телик смотреть.

С ним она разговаривала уже за полночь, когда все программы заканчивались.

— Скоро увидимся, дорогой…

— Мне и здесь неплохо.

— А я соскучилась.

— Странная… Я никогда не буду ближе к тебе, чем сейчас.

— Мне обнять тебя хочется!.. Интересно, какие у тебя глазки?

— У меня что, зеркало, что ли, здесь?

— А волосики?.. Или ты лысенький?..

— Ага… Черные патлы до плеч!

— И пальчики, наверное, длинные…

— В ушах ковыряться! Ха!

— Ты подрастешь, и я тебе по попе надаю!

— Как же! Когда я подрасту, сам баб по заднице шлепать стану! Любите вы это!

В такие минуты она была уверена, что сама выдумывает диалоги с будущим ребенком. Ну, не может же он, в самом деле, быть таким охальником, еще не явленный на этот свет! Что же будет, когда он подрастет?..

— Нам не дано предугадать! — ответствовал он на такие отвлеченные размышления матери.

И то верно. Человек предполагает…

Никаких двух недель природа ей не дала.

Воды отошли в воскресенье утром, хотя Равикович по опыту обещал начало родовой деятельности к вечеру: «Рожают почти всегда ночами…»

Минут десять она стояла в нерешительности, думая, что просто не выдержал мочевой пузырь, только потом дошло, когда сын сообщил по-телеграфному кратко:

— Воды.

Она принялась собираться, совершенно не готовая, что сегодня станет матерью.

А где же еще десять дней, обещанные доктором?

Попихала в сумочку пижаму да пару нижнего, пытаясь сфокусироваться, но этого как раз и не получалось.

Он помог ей.

— Позвони Равиковичу!

Она выбралась в коридор, доплелась, оставляя за собой мокрый след, до телефона.

Номер не отвечал, хотя она ждала долго, а потом перезванивала… Воскресенье…

— Катя! — призвала Юлька на помощь соседку. — Катя-я!

Но Слоновая Катя в это время торговала на рынке петрушку, кляня на чем свет стоит красавца грузина, уступающего с белозубой улыбкой молоденьким по гривеннику, а ей и пятака не спустил.

— Иды, бабка, иды! — спроваживал красавец ее беззлобно. — Мешаешь наблудать!

— Блудить ты сюда приехал! — вышла из себя Слоновая Катя, готовая к бою. — Ишь, «наблудать»! Я тебе наблюду!..

— И что ты злая такая! — обиделся красавец. — Одинокая, наверное! Возми зэлень, сколько хочэшь! Бесплатно!..

Она, конечно, отказываться не стала. Набрала полный мешочек. Хотела было мясистый помидор ухватить, но грузин шикнул, и старуха отчалила, довольная собой в крайней степени…

Испуганная Юлька обернулась в другую сторону и попросила:

— Сергей Сергеич!