Леонид обязательно умрет

Все было в этой процессии. И алые подушечки с наградами, и траурные речи, и троекратный ружейный салют. И только та, которую он любил последней, та, в которой любви остался нерасплесканныи океан, так и не смогла приблизиться к гробу. Не удалось ей погладить потускневшие волосы Бешеного — кто-то недобро отталкивал ее в сторону, наступал на ноги, а она смотрела с каким-то мертвым удивлением на маленькую женщину в черном платке, долго ласкавшую в последний раз белое, студеное лицо Гаврилы, глядела на четверых детей, которым было холодно и скучно, и сама мечтала в Гаврилин гроб улечься, по старому египетскому обычаю…

«Откуда дети, откуда жена?» — коротко пронеслось у нее в голове.

А потом, когда гроб накрывали крышкой, ей показалось, что Бешеный открыл глаз и просиял его искусственной голубизной Юльке…

— Это — Жан ему глаз подарил! — сообщила она кому-то. — Боевой товарищ…

Ей сунули под нос нашатыря, от запаха которого она закашлялась, а потом заплакала совсем по-детски…

Наскоро вогнали несколько гвоздей в крышку гроба и принялись опускать ящик в землю. Пришлось класть неглубоко, так как сорокаградусный мороз победил землекопов, сделав почву гранитной. Зато закапывать получилось быстро.

Когда она одиноко плелась к выходу, откуда-то донеслось шепотливое:

— Для пигалицы этой у своей жены розы стащил. Ее за это с оранжереи вэдээнховскои поперли! Чуть из партии не выгнали!

Вот такая была первая Юлькина любовь. Недолгая, с обманом и смертью…

2

Ангелине Лебеде показалось, что некая расплывчатая тень пронеслась на приличной скорости окрест домов, находящихся на противоположной стороне бульвара. Было глубоко за полночь, и старуха могла бы счесть, что ей это лишь почудилось, если бы она уже не сочла так накануне. В это же самое время, вчера, загадочное летящее существо на мгновения перекрыло свет, проливающийся из окон противу ее квартиры, и скрылось за крышей дома номер двадцать два.

«Птица? — прикинула старуха. И сама опровергла свое предположение: — Чересчур велика для крылатых. Если только птеродактиль!»

Но Лебеда знала наверняка, что птеродактили вымерли, когда она еще была молода, а потому Ангелина надолго задумалась, что бы мог означать этот летящий предмет.

Воздушный шар?.. Какая-нибудь метеорологическая станция выпускает зонд?..

Ангелина Лебеда всю жизнь прожила в этом районе за исключением четырех военных лет, а потому имела точную информацию, что «погодников» поблизости не существует.

Может быть, облако пара из прачечного комбината?.. А что, может быть…

Старуха, найдя правдоподобный ответ, успокоилась и переключила телевизор на сателлит, который недавно приобрела на призовые деньги.

Рекламная брошюра платного ТВ обещала всю палитру разнообразия телевизионного развлечения. От новейших фильмов и мирового спорта до новостей из области высоких технологий, и утонченная эротика была обещана в недетское время.

Ангелина Лебеда имела представление об эротике, так как проработала манекенщицей четыре года, демонстрируя купальники «а ля старая сука», за что соседи за глаза называли ее старой идиоткой и несколько раз вызывали психиатрическую неотложку. Экзотическая Геля, так бабушку называли в модельном бизнесе, выносила мусорное ведро, облачившись в купальный костюм «бикини». Делала она это и в мороз, и в жару с удивительным постоянством.

Конечно, за такую экстравагантность ее забирали пару раз сначала в Ганнушкина, потом в Алексеевскую, в прошлом Кащенко, но неизменно отпускали.

Старуха оказывалась практически нормальной. Все тесты говорили о необыкновенной живости ума, а о старческом слабоумии и речи быть не могло. Врачи звонили по полученному телефону в известное модельное агентство, где им неизменно подтверждали, что Ангелина Лебеда — «топ мадел» и на территории Европы является старейшей действующей манекенщицей.

— А чего в купальнике, бабушка, мусор выносите?

— Закаляюсь, — отвечала старушка.

— И как, успешно?

— Да не болею, чего и вам желаю.

— А много платят? — поинтересовалась докторица из Ганнушкина.

— За что?

— За бизнес модельный?

— Платят-то хорошо, только тебя не возьмут! — отрезала Лебеда, кутаясь в медицинский халатик и попивая с врачами презентный чаек.

— Это почему?

Докторица представлялась вполне симпатичной тридцатипятилетней женщиной и очень пользовалась у мужчин.

— Старовата ты для манекенщицы!

Вопросившая чуть было не поперхнулась чаем, а затем захохотала низким грудным голосом.

— Да тебя, бабка, хоть три часа утюгом гладь, а простынка все равно мятая будет!

Несостоявшаяся пациентка поддержала смех, рассказывая сквозь него, что в модельном бизнесе только цыплята нужны, желательно без первичных половых признаков. Девочки такие, плоскодоночки… Тетка в тридцать пять — это как старая протертая мебель!

— Если я протертая мебель, то ты тогда кто же?

— Я, милая… — Бабушка усмехнулась. — Я, милая, — антиквариат… Уникальный антиквариат! Я одна на всю страну такая, а может быть, и на весь мир!.. Ты сколько зарабатываешь?

— Семь тысяч, — призналась докторица. Она уже не смеялась, ей стало как-то не по себе.

— А я — пять.