Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

Более того, когда я принял решение уйти, встретился и с Макеевым, и с президентом клуба Завьяловым. Объяснил всю свою ситуацию, что у меня просто больше нет внутренних энергетических сил, а если тренер не может ничего отдавать игрокам, то он не должен работать. Был потрачен даже НЗ, неприкосновенный запас. Не осталось ни-че-го.

Я просто попросил их отпустить меня по собственному желанию, без каких-либо компенсаций, мне ничего не нужно было. Они вошли в положение. Понятно, что я мог просто написать заявление об уходе и через две недели уйти по КЗОТу без всяких встреч. Но посчитал невозможным так поступить.

Благодарен за то, что мы цивилизованно разошлись – и никогда не буду раскрывать внутреннюю кухню того, что там происходило. Потом было общее собрание, руководители клуба в присутствии игроков благодарили меня за работу, говорили, что очень приятно было сотрудничать. Я сказал, что и мне тоже.

В тот момент у меня было просто огромное желание отдохнуть. Такое, как никогда раньше. Уверен был, что до конца сезона никаких приглашений не будет. А дальше… Насчет топ-клубов никаких мыслей не было, но была уверенность, что на каком-то уровне буду востребован».

«Каким-то уровнем» оказался ЦСКА.

Через три недели.

Глава VI От похода за отставкой – к двум чемпионствам

Начну эту главу с маленькой «бомбы». Если не ошибаюсь, об этом не сообщалось еще нигде. Слуцкий мог стать главным тренером ЦСКА в конце не 2009-го, а 2008 года, когда Валерий Газзаев объявил об уходе из армейского клуба. Но тогда от предложения президента клуба Евгения Гинера он отказался.

Что же произошло?

Мы с Гинером сидим в его кабинете в офисе ЦСКА на Ленинградском проспекте, он раскуривает сигару. Знаю, как непросто ему было выкроить время для беседы, да и вообще интервью он дает крайне дозированно. И то, что он согласился поговорить о Слуцком для книги, по-моему, вполне ясно дает понять, как самый успешный в истории глава армейского футбольного клуба относится к своему тренеру.

Гинер рассказывает:

«Я действительно разговаривал с Леонидом Викторовичем, когда он работал в «Крыльях Советов». Думаю, не получилось, поскольку он сам понимал, что еще не готов принять топ-клуб. Хотя я бы пошел на этот эксперимент, на то, чтобы он пришел.

Точных его слов и объяснений не помню. Возможно, он просто попросил отложить этот разговор на другой раз. Или сказал, что у него есть обязательства перед «Крыльями Советов». Лезть человеку глубоко в душу было некрасиво и неправильно. Допытываться: «А почему ты считаешь, что не готов? А в чем – тактически, психологически? Или тебя смущает, что это топ-клуб?»