Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

После той одухотворенности, которая чувствовалась в игре нашей сборной против Швеции, возникло ощущение, что все происходившее со сборной России предыдущие год с лишним, начиная с ЧМ-2014, – миф, бред сумасшедшего, которого на самом деле не было. Какая-то вариация абсурдистской картины Сальвадора Дали «Сон, навеянный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения». С центром полотна в виде выхода юного Чернова, не проведшего ни единой минуты в премьер-лиге (!), на важнейший матч цикла против Австрии.

После Швеции показалось, что все это было то ли сто лет назад, то ли вообще возникло в чьем-то воспаленном воображении и каким-то образом внедрилось в общее сознание. Потому что этих чудес света, устроенных поздним Капелло, просто не могло быть.

Как основа сборной, например, могла существовать без Дзагоева? Глядя, как они на пару с Широковым мастерски вели созидательную игру россиян, вспоминая всеевропейский блеск Алана на Euro-2012, ты отказывался верить, что ни на чемпионате мира (без травмированного Широкова!), ни до, ни после он почти не был основным игроком. Такое могло быть в сборных Германии, Испании, Аргентины – но, черт возьми, не в России, где таких Дзагоевых раз-два и обчелся!

Но это было.

Нет, в первом матче при Слуцком мы, в общем-то, не улетели в какую-то заоблачную высь, не услышали соловьиных трелей, а просто убедились в элементарной, простейшей вещи. Сборная России может играть в пристойный симпатичный футбол, а ее игроки – не бездари, одновременно зажравшиеся и закомплексованные (из-за этого клише Слуцкий позже скажет, что футбол в России – «социальный изгой»). Сборная России может вызывать у людей положительные эмоции, способна хотеть и мочь, а не быть паралитиком бразильского и постбразильского образца.

Нахожу свой репортаж с июньского исполкома РФС, где президент федерации футбола Москвы Сергей Анохин еще давал 30 % на то, что Капелло выведет команду на Швецию, – и вздрагиваю. Вспоминаю, как сам итальянец после Австрии восседал в кресле пресс-зала на «Открытие Арены» и на вопрос: «Сколько матчей сборная должна еще проиграть, чтобы вы задумались об отставке?» – совершенно издевательски отвечал: «Спасибо за вопрос». И только. Опять же – не верю, что такое могло быть.

Да, Слуцкий не «как денди лондонский одет» (ах какая ослепительно белая, безукоризненная рубашка была на Капелло в том фильме ужасов против Австрии!), а носит банальный спортивный костюм. Вот только внутри этого костюма – не распираемая от ощущения собственного величия тень из прошлого, а стопроцентная адекватность, здравый смысл и искренняя вера в окружающих людей. Вера, их же и заряжающая.

И всех, кто вокруг. Помню эту череду улыбающихся, просветлевших лиц в перерыве. Помню Юрия Сёмина и Бориса Игнатьева в ложе для почетных гостей, пообщаться с которыми через десяток метров в шуме было невозможно, но их жесты и мимика говорили сами за себя: есть жизнь на этом футбольном Марсе! Сердца и бывших главных тренеров сборной, и их нынешних игроков, и всех вообще заледенели, как у мальчика Кая из «Снежной королевы».

Пока не попали к Слуцкому на разморозку.

При входе на «Открытие» я видел старенького дедушку, ветерана Великой Отечественной с орденскими планками. Как оказалось, на спартаковскую арену он попал впервые. И атмосфера на стадионе была такова, и команда играла так, что наверняка старик захочет прийти сюда еще не раз. Как и дети, которым в тот день впервые выпало пойти на футбол. Болельщик – он фальшь на поле чувствует моментально, и останься Капелло, на сборную, по крайней мере в Москве, стали бы ходить как на рядовые матчи ФНЛ.

Но появление Слуцкого вдохнуло надежду – и она оправдалась. И даже не счет был главным впечатлением дня. А ощущение, что сборная России восстала из гроба. Чувство реальной, пульсирующей жизни, которым веяло от этой команды, атаковала она или защищалась, прессинговала или контратаковала.

В тот вечер мы еще никуда не вышли. Нам еще оставалось – да и остается – бесконечно далеко до вершин. Но по крайней мере мы уже имели право думать, что не на самом дне. Да и снизу стучать перестали.

• • • • •

Спустя четыре дня его команда устроит феерию в Лихтенштейне, заколотив местным ребятам семь безответных мячей и повторив рекорд сборной, установленный в 1995 году при Олеге Романцеве против Сан-Марино. Дзюба станет первым футболистом в истории национальной команды, который забьет в одном матче четыре мяча (пять было у Олега Саленко на ЧМ-1994 против Камеруна, у остальных – не более трех), и все последние минуты главный тренер будет призывать команду играть на поймавшего кураж бомбардира.

После финального свистка на крохотном лихтенштейнском стадиончике Слуцкий ошеломит наших болельщиков тем, что пойдет к трибуне хлопать каждого из них по рукам. Это будет смотреться круто. Такие вещи, если на них обращать должное внимание, укрепляют невидимую духовную связь команды и ее болельщиков. Ту связь, которой так не хватало в последние годы.