Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

И почему обязательно «Челси», а не «Реал», «Манчестер Юнайтед», «Барселона», «Манчестер Сити»? Слуцкий – сильный тренер. Но сможет ли он работать в тех клубах, которые я перечислил, – зависит только от него. Не все люди, переехавшие за границу, адаптируются к тамошней жизни. Тут только время может рассудить».

К словам армейского президента стоит добавить мнение мудрого главного тренера «Томи», а на протяжении нескольких лет – советника Гинера по спортивным вопросам Валерия Непомнящего. Автор лучшего достижения африканских команд на чемпионатах мира – выхода Камеруна в четвертьфинал ЧМ-1990 – несколько лет вплотную наблюдал за работой Слуцкого. И когда мы с ним разбирали по косточкам для «Спорт-Экспресса» сенсационную победу ЦСКА в гостевом матче Лиги чемпионов над «Манчестер Сити», на мой вопрос, может ли Слуцкий тренировать команду такого уровня, не склонный к излишним славословиям Валерий Кузьмич ответил однозначно утвердительно.

Вообще-то нельзя сказать, что Слуцкий совсем не знает английского – так, уже в Самаре он занимался с преподавателем трижды в неделю, и во всех командах у него множество легионеров, оперативное общение с которыми происходит именно по-английски. И когда коллеги спросили тренера, знает ли он английский на уровне Виталия Мутко с его знаменитым «Летс ми спик фром май харт», он отреагировал моментально: «Much better!»

Так что считать это большой и уж тем более непреодолимой проблемой я бы не стал – и полностью согласен в этом с Гинером. Проблема в том, чтобы Слуцкий дал себе установку: там, вне России, он тоже может ощущать душевный комфорт. Чтобы преодолел в себе внутренний барьер, за пределами которого тренер одинаково эффективен вне зависимости от страны пребывания.

Почему-то такого барьера абсолютно нет у голландцев. Что они у нас, кстати, и доказали. Но они изначально ориентированы на международный рынок. Российских тренеров, работающих за границей, днем с огнем не сыщешь – да, недавно уехали Станислав Черчесов и Александр Тарханов, но работают они в странах Восточной Европы, со схожими языками и менталитетами.

Как же хочется однажды прорыва на Запад! И кому, если не Слуцкому, его осуществить?

• • • • •

«Мечта у вас сейчас есть?» – спрашиваю Слуцкого, особо, по правде говоря, на какие-то откровения не рассчитывая. Слышу:

«Профессиональных достаточно много, и они лежат на поверхности. Какие? Хочешь насмешить бога – расскажи ему о своих планах. Это все эфемерно. А в человеческом плане есть скорее не мечта, а потребность. Чтобы тот круг людей, с которыми я действительно очень близок и много общаюсь, уже больше никогда не редел. Он и так небольшой, и я очень его ценю. И мне очень бы не хотелось, чтобы в моей жизни после нескольких потерь и отсевов происходило еще что-то подобное».

Мы заканчивали разговор в итальянском ресторане близ офиса ЦСКА. На дворе был конец первой декады февраля.

«У вас уже крутится в голове картинка марсельского стадиона «Велодром»? То, как сборная России 11 июня выходит там на матч с Англией, а вы идете на тренерскую скамейку?» – наивно спросил я. Как будто не знал, что он скажет.

Слуцкий улыбнулся. И ответил:

«Нет. Пока картинка кубкового матча в Уфе 1 марта куда более актуальна, чем «Велодром».

Я знаю, что он не лукавил.

Потому что если бы Слуцкий всю жизнь грезил абстрактными «Велодромами», а не вкладывался всей душой в каждую конкретную «Уфу»; если бы не жил принципом «Для тренера главный матч – следующий», справедливость которого ему лично подтвердил Жозе Моуринью, – то никогда бы не превратился из 22-летнего волгоградского детского тренера в 44-летнего главного тренера сборной России. Ровно за полжизни на тот момент.

Кто-то, наверное, может жить невообразимой мечтой, задрав голову к небесам, – и однажды она сбывается.