Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

Чем взрослее ребята становились, тем чаще приходилось вызволять их из каких-то историй. Чувальский рассказывает: «Были среди мальчишек задиристые – тот же Андрюха Рябых. Бывало, подерутся с бандитами на улице – Николай Николаевич едет спасать. И Леонид Викторович тоже. Если что-то случалось, Лёня сразу прибегал, для него не было дня и ночи. А я разбирался, ловил по улицам тех, кто их обидел. Со мной лучше было не связываться».

Авторитетом для ребят Слуцкий был абсолютным, а его скепсис или критика по отношению к кому-то из них воспринимались как величайшая беда. Очень хорошо это понимаю: именно так мы, молодые журналисты, относились к основателю и главному редактору «Спорт-Экспресса» Владимиру Кучмию. Его слово было столь веским, что разгромный отзыв ввергал тебя в транс надолго.

Адамов вспоминает:

«Мне 33, я уже закончил карьеру, но мне до сих пор кажется, что Леонид Викторович всегда занижал мои способности. И в «Олимпии» казалось, что он несправедлив ко мне, и в «Москве», и в Самаре… Был такой момент. Мы один раз залезли к нему в журнал. Он там писал прогнозы, из кого какой получится футболист. Разок он забыл его в интернате, где мы жили. Мы, само собой, этим воспользовались. И я прочитал, что он видит меня максимум во второй лиге, а уровнем выше играть не смогу.

Наверное, это всю жизнь меня преследовало и злило. Многие вещи хотелось доказать даже не себе, а ему. И, кстати, благодаря этому многое начинало получаться».

По-моему, более высокой характеристики человеческого авторитета в глазах ребят придумать невозможно.

Рассказываю эту историю самому Слуцкому. Он смеется:

«Эту конкретную историю не помню, но с журналами было очень много веселых случаев. Я их постоянно вел, записывал все свои ощущения после каждого матча. У нас была нереально смешная история в прошлом году, на очередной встрече «олимпийцев».

Когда иногородние ребята приезжают на эти встречи, ночуют все время у меня, потому что квартира пустая. И просят: «Леонид Викторович, покажите!» Я стал искать эти дневники, нашел. На следующий день сидели в бане и читали. Там были достаточно жесткие оценки по каждому. «Колодин – полный ноль!» Когда про кого-то начинали зачитывать, тот за голову хватался и уши затыкал, а другие ржали. И так про всех.

Это было очень любопытно читать – а еще любопытнее смотреть на их реакции. Они оспаривали оценки, которые я выставлял за матчи 20-летней давности! «Да Викторыч, какая тройка, я в той игре гол забил, голевую отдал!» А я уже и не помню – что я, могу помнить, кто там в 1996 году как сыграл?» И вполне допускаю, что такая история с Адамовым могла быть».

• • • • •