Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

Очень хорошо Слуцкого понимаю. Потому что на своем уровне прошел ровно через то же. На 18-м году работы в газете «Спорт-Экспресс» я заметил, что некоторые из ее руководителей, некогда передовых и очень влиятельных, но давно уже оставшихся в своем времени, продолжают воспринимать меня как 21-летнего пацана из 1994 года, только что пришедшего в редакцию и глядящего на всех снизу вверх.

Такое отношение вызывало чувство протеста, но я понимал, что это не изменится уже никогда. К счастью для Слуцкого, у него появилась привилегия общаться только с теми, с кем он хочет иметь дело здесь и сейчас. Не все воспринимают адекватно – но тренер научился с этим справляться. Вернее, все еще учится. Со времен «Уралана».

«У меня всю жизнь такая ситуация, – размышляет Слуцкий. – Всегда сталкиваюсь с тем, что, когда я вдруг делаю какой-то резкий шаг или движение, людьми это воспринимается очень тяжело.

Была у меня такая история. Когда я работал с «Олимпией», мы всегда тренировались на базе института физкультуры, который я окончил. Там был манеж, и я постоянно преподавателям что-то заносил. Раньше по-другому было нельзя. Чтобы тебе дали время в манеже, чтобы тебе дали то, это…

Тем более что наши пацаны все время там учились. Вы же понимаете, как учатся футболисты. И преподаватели института эксплуатировали меня по полной. Знал, что, если я пересекаюсь с кем-то, и начинается разговор: «Ну что, Бочков опять не сдал сессию», это означало: «Иди в магазин». И я вынужден был все время подстраиваться, потому что другого варианта не было.

Потом, когда я уже был в Элисте, ребята окончили институт. И как-то заехал на кафедру, которая меня воспитала, где работал и т. д. Еще раз говорю: очень хорошо ко многим преподавателям отношусь, это замечательные люди старой формации. Но были и некоторые товарищи нового поколения, чуть старше меня. И один из них в привычном по прежним временам тоне сказал: «Слушай, мне майка «Уралана» нужна».

А этот человек параллельно с кафедрой работал в «Роторе». И я ответил: «А мне нужна форма «Ротора». Причем в еще более жестком тоне. У человека расширились глаза, он стал прокручивать в голове варианты, чем бы он мне мог нагадить – манеж, воспитанники, студенты. И понял, что рычагов воздействия больше нет. После чего сказал: «Да, ты очень сильно изменился».

Это показательный момент. Вы наверняка общались со строителями, которые делают ремонт. Когда с ними вежливо разговариваешь – толку нет. Как только переходишь на другой тон и лексику, все тут же становится на свои места. Здесь очень похожий эффект. Я со всеми пытаюсь общаться максимально цивилизованно, и многие это принимают за слабость. И когда потом встречают резкое движение с моей стороны, оно для них выглядит настолько неорганичным…