Леонид. Спартанский лев

   — Ради такой женщины и головы не жалко, — махнул рукой Симонид и тут же продекламировал стихотворные строфы:

Златом волос, белокожестью дивного стана,
Блеском очей несравненных меня покорила навек
Женщина эта, живущая под сенью лаконских вершин...

После этого Симонид принялся сетовать, что ему уже семьдесят лет.

   — Ну, было бы мне хотя бы шестьдесят. Я тогда женился бы на Астидамии.

   — Друг мой, она ни за что не покинет Спарту, — сказал Мегистий. — Ты же не привык подолгу жить на одном месте.

   — Ради такой женщины я согласился бы поселиться в Спарте, — заявил Симонид самым серьёзным тоном.

   — Даже так? — Мегистий удивлённо приподнял брови.

Беседу двух друзей нарушило появление царя Леонида и его брата Клеомброта.

Дом Мегистия находился как раз между герусией и домом Леонида, поэтому царь частенько после утреннего заседания по пути домой захаживал в гости. Вот и на этот раз Леонид оказался в гостях у Мегистия, повинуясь своей давней привычке. Перед этим Леонид случайно повстречал на улице Клеомброта, увлёк того разговором и таким образом привёл его с собой.

Мегистий и Симонид сразу обратили внимание на мрачную раздражённость Леонида, хотя он и старался выглядеть спокойным и невозмутимым.

   — Что-нибудь случилось? — спросил Мегистий, обращаясь сразу к Леониду и Клеомброту.

Леонид хмуро промолчал.

Клеомброт же ответил, не таясь:

   — Не знаю, грозит ли случившееся ныне бедой Лакедемону, но с гневом Талфибия это несомненно связано.

Мегистий и Симонид непонимающе переглянулись.

Отведав вина, Клеомброт стал рассказывать то, что узнал от Леонида.

Оказывается, в Спарту прибыли послы из города Тиринфа, которые просят помочь им в борьбе с Аргосом. Тиринфяне вознамерились выйти из союза городов, во главе которого стоит Аргос. Когда-то в этом союзе было десять городов, их жители принадлежали к дорийскому племени. Но по мере ослабления Аргоса после неудачных войн со Спартой из этого союза вышли два больших города, Эпидавр и Трезена. Ныне примеру двух этих городов решил последовать Тиринф. Аргосцы заявили тиринфянам, что согласны отпустить их из союза, но при условии, что те сроют стены и башни своего города. По словам аргосцев, это будет гарантией того, что тиринфяне не замышляют зло против Аргоса.

Для тиринфян остаться без городских стен и башен означало рано или поздно оказаться во власти мстительных аргосцев. Тиринфяне надолго запомнили их жестокость, когда те разорили городок Микены: его граждане посмели дать заложников царю Клеомену, когда тот шёл войной на Аргос. Микены не имели стен, поэтому жители не стали воевать с лакедемонянами, заявив о своём нейтралитете. По той же причине Микены стали лёгкой добычей аргосцев, которые двинулись на них войной, узнав о смерти царя Клеомена.

   — Поэтому тиринфяне заявили аргосцам, что не намерены разрушать свои стены, — сказал Клеомброт. — Тогда те пригрозили войной. Одному Тиринфу против Аргоса не выстоять. Вот тиринфяне и просят спартанцев вступиться за них.

   — А эфоры и старейшины страшатся войны с Аргосом, получив неблагоприятные предсказания богов, — сердито вставил Леонид. — Представилась прекрасная возможность разрушить Аргосский союз, а наши седовласые мужи в герусии трепещут перед гневом Талфибия!

   — Опять неблагоприятные знамения? — нахмурился Мегистий, переводя взгляд с Леонида на Клеомброта.

   — Жрецы, как обычно, принесли жертву Аресу - Эниалию и Афине Меднодомной, так всегда делают в Лакедемоне, прежде чем объявить войну, — ответил Клеомброт. — А жертвы оказались неблагоприятными. Эфоры послали гонца в Олимпию к оракулу Зевса. Гонец вернулся сегодня утром...

   — ...И привёз из Олимпии убийственный оракул! — не сдержавшись воскликнул Леонид с нескрываемым раздражением. — Если верить этому оракулу, то нам лучше вовсе забыть про оружие и воинскую доблесть, ибо всякое военное столкновение обернётся для спартанского войска полным разгромом!

   — А ты считаешь, что спартанцам надлежит вступиться за тиринфян, невзирая на неблагоприятные предзнаменования? — Мегистий вопросительно посмотрел на Леонида.

   — Я сам готов возглавить войско, — твёрдо произнёс тот. — В победе над аргосцами я уверен. Наше войско ничуть не слабее. К тому же нас непременно поддержат союзники, те же тиринфяне. Аргос не просто проиграет эту войну, но будет поставлен на колени, о чём мечтал ещё мой брат Клеомен.

   — Я согласен с Леонидом, — кивнул Клеомброт. — Более удобного случая, чтобы раз и навсегда разделаться с Аргосом, трудно себе представить. Ах, если бы знать, как умалить гнев Талфибия!

   — Эфоры велели отыскать могилу персидских послов, чтобы перезахоронить их останки в Азии со всеми почестями, — с небрежной усмешкой проговорил Леонид. — Как будто это что-то может изменить.