Леонид Утесов. Песня, спетая сердцем

4. „Песня о Родине“ – финальная песня фильма патетического и патриотического характера, предлагаемая к исполнению солистами, хором из различных национальных коллективов. Сопровождение – большим симфоническим оркестром 75–80 человек».

Инструментальную музыку к картине написал Александр Цфасман – двенадцать пьес во вновь разрешенных танцевальных ритмах!

К концу октября режиссер сдал в производство свой сценарий. И к этому же времени на студию пришли все четыре песни Дунаевского. Но через несколько дней у режиссера раздался звонок, – конечно, как всегда, неожиданный.

– Вера Павловна, извините, а что будет петь в вашем фильме Утесов? – спросил Дунаевский.

– Он хотел бы спеть «Песню верной любви», недавно написанную вами, – ответила Строева.

– Мне кажется, это не очень правомерно, – заметил Дунаевский. – Песня уже знакома слушателям и, по-моему, для фильма-концерта не подойдет. Если вы согласитесь, я предложил бы вам очень небольшое попурри песен из репертуара Леонида Осиповича, так сказать пятиминутный экскурс в его артистическую биографию, и новую песню «Запевала». Над ней мы уже работаем с Михаилом Львовичем.

Строева пришла от такого предложения в восторг и, как только познакомилась с мини-фантазией, предприняла самые энергичные шаги, заказав художнику «срочно!» несколько костюмов для Утесова. Ее посетила, как она посчитала, гениальная мысль – с помощью кинотехники певец будет появляться даже в тридцатисекундном фрагменте из песни в новом обличье: «Марш веселых ребят» – в белой войлочной шапке и размахае Кости, «Два друга» – в красноармейской форме с портупеей и лейтенантскими кубиками в петлицах, «Партизанская борода» – в меховой шапке-ушанке и полушубке, с автоматом наперевес и т. д. И только в «Запевале» – в своем цивильном костюме при модном галстуке.

Утесова песня «Запевала» покорила сразу.

– Ты сделал невероятное, – сказал он Дунаевскому, – дал мне прожить путь, что прошел я на эстраде. А Миша выдал строчку в четыре слова – мой девиз: «Я песне отдал все сполна». Понимаешь, угадал мой девиз! Теперь и умереть можно спокойно.

Он долго не мог остановить волнение. Начинал под аккомпанемент Дунаевского петь, но, как доходил до этой строчки, останавливался, чтобы найти новые слова для ее оценки.

В «Веселых звездах» снималось масса народу. Не только огромная массовка, заполняющая Зеленый театр парка Горького, сооруженного в первом павильоне «Мосфильма», но и эстрадные звезды первой величины: помимо Утесова, Николай Смирнов-Сокольский, Клавдия Шульженко, Рина Зеленая, Мария Миронова и Александр Менакер, Лев Миров и Марк Новицкий. Чтобы не остановить работу советской эстрады, съемки велись по ночам и к весне 1954 года были закончены.

«Я песне отдал все сполна».

Л. Утесов

Апрельским вечером всех, кто мог, пригласили на студию на просмотр и обсуждение готовой картины. Художественный совет «Мосфильма» и многочисленные гости восторженно приняли увиденное.

Обсуждение открыл Лев Арнштам, известный режиссер:

– Я выступаю как человек, который почти никогда не смотрит эстрады. В моей жизни такие случаи чрезвычайно редки. И сегодняшний фильм служит укором моей совести, потому что я увидел, какой прекрасной галереей мастеров своего дела обладает наша эстрада. Не назову ни одного номера в фильме, который не понравился бы мне…

В таком духе говорили все. Но через несколько дней – коллегия министерства, верховного судьи советских кинематографистов.

– Мы, конечно, подстраховались, – рассказывала Строева. – Нарушили правило и показали зрителям фильм до того, как его приняло министерство. Боялись, как бы чего не вышло: вдруг фильм зарубят или оскопят, а у нас на руках мнения авторитетных людей. К счастью, все обошлось. Вот только на Утесова все ополчились: «Зачем это он поет о себе – это же нескромно! И как можно заявлять, что он отдал все песне?! Это же услышат миллионы, а он даже не народный артист. Или мы теперь должны сами представлять его на это звание?!»

Я не верила своим ушам. По-моему, Леонид Осипович с таким достоинством и сдержанностью пел о служении песне, а вовсе не о своих заслугах. Обескураженная, я спросила:

– И что же вы предлагаете, выбросить «Запевалу»?

– Нет, зачем же, – ответили мне. – Музыка не вызывает возражений. Надо переделать текст. И название тоже. Чтобы называть себя запевалой, надо заслужить признание народа…

Дунаевский и Утесов, выслушав режиссера, были обескуражены не меньше ее.

– Лёдечка, черт с ними! – сказал Исаак Осипович, когда они оказались наедине. – Наплюй на это! Миша что-нибудь придумает, тебя переснимут, а с эстрады будешь петь первоначальный вариант – он же залитован, и никто его запретить не сможет!

Утесов, спрятав обиду в карман, согласился. С экрана прозвучала песня с другим текстом и другим названием – «Песня о ротном запевале». Но как ни старалось министерство, оно было не в силах уничтожить подтекст песни, неизбежные ассоциации, что она вызывала. Слушатели видели за ее строками судьбу артиста, которого давно считали народным.

Каждая песня как последняя