Леонид Утесов

Леночка, жена моя,
Милая красавица!
Что б когда б ни сделал я —
Все тебе не нравится!

Люди — необычные.
Ты не ставь вопросов им.
Был бы попрактичнее —
Не был бы Утёсовым.

Ты мила мне, мил и я
В выполненье функции.
Не могу жить, милая,
По твоей инструкции.

Я не мальчик, не жених,
Не похож на франтика.
У людей у пожилых —
Тоже есть романтика.

Мне б в глаза твои смотреть,
Вдохновляться — я люблю.
В небеса хочу взлететь,
Ты же тянешь на землю.

Разве важен суп из круп
Иль бифштекс, как кровь, иным?
Мне приятней будет суп
Пополам с Бетховеном.

Будем вдоволь есть и пить
Мы на радость пузику,
А чтоб сердце накормить,
Надо слушать музыку.

Леонид Осипович писал: «Я всегда изумлялся, как при стольких ударах судьбы моя жена, эта маленькая женщина, сумела сохранить не только бодрость духа, но и готовность всех и каждого одарить своей добротой».

Наверное, рассказ о великой любви Утёсова и Ленской можно было продолжать бесконечно, но финал его, увы, тоже оказался печальным. Елена Осиповна умерла в 1962 году. Умерла внезапно, неожиданно, после обширного инфаркта. Когда это случилось, Утёсов был на гастролях. Лечащий врач семейства Е. А. Физдель вспоминает: «Я работала в 60-й больнице старых большевиков. А тогда она была еще и со спецсектором, пока третий корпус строился в Боткинской, и спецсектор был у нас. У Елены Осиповны была клиническая смерть, она лежала с инфарктом. И Дита возле нее сидела, а Леонид Осипович был на гастролях. На второй день говорят: она умерла. Мы стали делать ей массаж, она ожила… Вскрытие показало, что у нее был разрыв сердца в полном смысле этого слова. Этот разрыв прикрылся тромбом, и после этого она прожила три дня. Нигде в литературе и во врачебной практике я такого не встречала. Леонид Осипович приехал, и они встретились, и она умерла. А я тогда заведовала отделением и была заместителем главврача. Леонид Осипович пришел ко мне в черной водолазке и говорит: „Все, Лена ушла, я больше никогда выступать не буду. Для меня все закончилось“».

В книге «Спасибо, сердце!», написанной спустя многие годы после смерти Елены Осиповны, Утёсов вновь отдает ей должное: «Говоря о людях, которые помогали мне преодолевать трудности „легкомысленного моего искусства“, я не имею права не сказать о человеке, под чьим неустанным, требовательным наблюдением я находился целых полвека… У меня была жена, друг, жена-советчик, жена-критик. Только не думайте, что я был многоженцем. Она была едина в трех лицах, моя Елена Осиповна, Леночка…» Юрий Арсентьевич Дмитриев рассказывал мне, что Утёсов не был обижен прессой. Его ругали, хвалили, но окончательно он успокаивался, только услышав мнение Елены Осиповны.

Впрочем, Леонид Осипович по этому поводу сказал так: «К ее критике я прислушивался больше, чем ко всем рецензентам…»

После смерти супруги Утёсов, выполняя свое обещание, больше не выступал в концертах, хотя на сцену выходил — это было на праздниках и юбилеях друзей. Главу об Утёсове и его жене я закончу стихотворением Леонида Осиповича, посвященным Елене Осиповне, хотя в рукописи такого посвящения нет:

В Запорожье, где казачья Сечь,
У Днепра — у Черноморья друга,
В месте наших первых юных встреч
Ожидаю я тебя, подруга.

Приезжай скорее ты сюда:
Я грущу, и нужно мне подспорье.
Ты запала в сердце навсегда —
Так, как Днепр впадает в Черноморье.

Хоть прошло немало бурных лет,
Все событья пропускаю мимо.
И открою я тебе секрет:
Что любовь к тебе — неугасима.

Глава четвертая АМПЛУА РАСШИРЯЕТСЯ

Возвращение домой