Леонхард фон Линдендорф 4

Повернулась и ушла. А я остался сидеть. Пока Элдрик не увёл меня в спальню. Сам бы так и просидел всю ночь в кабинете.

На следующий день слегка отпустило. Смог, наконец, здраво рассуждать. Хотя рассуждать о чём? В графстве всё тихо и спокойно, никаких срочных дел нет. Что как раз и плохо. Для меня, не для графства. Мне бы сейчас загрузить себя работой, но делать по существу нечего. Молодец я, загрузил помощников, а те своих, и дела в графстве идут как бы мимо меня. Это, конечно, хорошо, но просто тупо болтаться по замку очень тяжело. Тем более, в таком состоянии.

Поехал в лагерь. Поднял по тревоге один полк. Ушли с ним на маневры. Неделю мотался с ним по полям и лесам. А ведь осень, грязь такая, что даже по дорогам передвигаться трудно, а если сойти с дороги, то и по колени в грязюку провалиться можно. Через неделю вернулся чуть живой. Хорошо не заболел. И, на удивление, среди личного состава тоже обошлось без потерь. Днём-то ладно, замерзнуть они не могли, наоборот потом исходили, а вот по ночам довольно холодно. Ночевали не в тёплых домах, а в палатках. Там же одежду сушили. У костров не всегда получалось — почти всё время шёл дождь. Высушить до конца не получалось и по утрам одевали ещё влажную одежду. Но ни одного заболевшего. Повезло. Зато в замок вернулся грязный, уставший, но уже в нормальном состоянии. После ванны даже подумывал: а не заглянуть ли мне ночью к Ирме? Но мысль как пришла, так и ушла. Нет, не готов я ещё к этому. Боль по Ами хоть и притупилась, но ещё не ушла. Да и не уйдёт. Но, надеюсь, через месяц-другой притупится настолько, что смогу жить нормальной жизнью.

Полностью в себя пришёл в конце ноября. До этого чем занимался? Чёрт его знает, в памяти ничего не осталось. И на совещания иногда всех собирал, и на завод ездил, и в город, но всё как-то тускло, через силу. Кураж потерял. А в конце ноября из Хаттингена примчался гонец и сообщил, что туда пришла французская галера и французский граф просится ко мне в замок. Они его пока притормозили, ждут от меня распоряжений. Решил сам прокатиться. Вечером был уже в Хаттингене. Утром послал за французами.

Пришло трое. Нет, их бы больше припёрлось, но кто их пустит? Так что в зал гостиницы вошло трое.

— Граф де Ваньян, — представился один из них, — а это шевалье де Венсан и шевалье д,Антре.

— Чем обязан, ваше сиятельство?

Представляться не стал, знали ведь к кому шли. Глядя на графа даже слегка умилился — родным повеяло. Внушительный нос, весь чернявый такой, да и фамилия армянская. Ну, чисто армянин. Таких на улицах Москвы полно. Будущей Москвы, сейчас-то там их вряд ли встретишь. Поэтому решил не быковать, а отнестись к ним подоброжелательней.

Минут двадцать он заливался соловьём. Как де их король, Карл Vl, благодарен мне за поставки оружия и особенно за пушки и аркебузы. Ну, да, помню, говорил мне что-то Гюнтер, что он втюхал наши недопушки и аркебузы французским купцам по хорошей цене. Только это прошло мимо моего сознания, а оно вона как оказывается. Хотя, сомневаюсь, что их король что-то слышал обо мне. Да и король у них, как я слышал, немного не того, не в себе. Тем более, что он ещё несовершеннолетний и правят во Франции регенты. Но прогиб засчитал. Не понравилось только, что он стал хаять англичан за вероломное нападение на моих моряков. Нет, то что они сволочи и без него знаю, но плохо, что об этом инциденте уже и французы знают. И знают, что я на это никак не прореагировал. Что недопустимо. Это слабость, а слабых сейчас кушают, впрочем, как и всегда. Вот он и предлагал мне вступить во французскую армию и они, мол, помогут мне отомстить англичанам.

— Ваше сиятельство, зря вы так за меня переживаете. За свою честь я и сам могу постоять. Что и собираюсь сделать весной, как откроется навигация. К сожалению, зимние шторма на позволят мне отправиться к берегам Англии и наказать англичан за их вероломство и подлость.

— Мы можем переправить вас на английский берег, наши корабли и зимой выходят в море.

— Спасибо, я уж лучше сам. Англичане и до весны подождут.

— А зачем вам, ваше сиятельство, плыть в Англию? Англичан и на континенте достаточно. А ещё, как мы выяснили, епископ Генри ле Деспенсер, собирается высадиться весной в Кале во главе огромной армии и идти на помощь восставшему против своего сеньора, графа же Мале, Генту. Почему бы вам, ваше сиятельство, не присоединиться к нам и не вразумить этого богопротивного выскочку?

— Ну, присоединяться я ни к кому не собираюсь. А вот помочь вам помогу. Не знаю пока как. Встретить их флот в море я не смогу, точной даты высадки вы не знаете?

— Нет, к сожалению. Да они и сами этого не знают. И не сможете вы с ними ничего в море сделать, слишком большой флот они собирают, а у вас всего шесть или семь кораблей.