Леонхард фон Линдендорф и фон дер Марк

Ушла она ещё в темноте, часа через три. Так что до рассвета я смог ещё пару часиков и поспать. Чёрт, когда же я высплюсь наконец.

С утра решил обойти корабль. Не получилось. Вернее, получилось, но плохо. На палубе творилось черт-те что. Между мачтами два шатра с детьми эмира. И они не сидели в шатрах, а носились по палубе. Дети, что с них взять. Самым маленьким было года по три-четыре. Совсем уж маленьких матери не отдали. На что рассчитывали, не понятно. Что навый эмир пощадит совсем крох? Очень сомневаюсь. На востоке даже близких родственников ради власти не щадили, собственных братьев резали только так, не смотря на возраст, а тут чужие дети. Но это их проблемы. Я обещал Алиме позаботиться о её племянниках и племянницах, вот и забочусь, о тех, кого привели.

На баке загон с овцами. Довольно внушительная отара. И здоровенные клетки с курами. Честно говоря, я просто не заметил, когда их загрузили. Если бы заметил, не разрешил бы. Мы набрали большое колличество нормальных продуктов: сушёное мясо и рыба, сушёные фрукты и ягоды, раличные зерновые. Даже рис был, правда никто не знал, как его готовить, но ничего, повара опытные, разберутся. Зачем ещё живые овцы и куры, не понятно. Потерпеть немного нельзя? Тем более, нам этих овец и курей едва недели на две хватит. И стоит ради этого терпеть грязь, вонь и тесноту? На других кораблях, как мне доложили, творится то же самое. Ладно, чего уж теперь, сам виноват. Надо было меньше о прекрасных мавританках думать, а больше о деле. Хотя мавританочка и в самом деле хороша. Очень хороша, не хуже моих любимых женщин, а может быть и получше. Как же не хочется оставлять её здесь. И с собой забрать не могу — никак не могу придумать, как это сделать, хотя постоянно об этом думаю. Оставить её до дома, а потом выпихнуть с корабля и забыть не могу. Я хоть и становлюсь постепенно настоящим средневековым графом, но до такого скотства ещё не опустился. На моем месте любой рыцарь бы позабавился с пленницей, потом запихнул бы её в первый попавшийся монастырь и забыл бы. Собственно, так 200 лет назад рыцари и поступали. И монастырь — это в лучшем случае, а в худшем… А я не могу, не получается. Чёрт, представляю, как меня плющить будет завтра, после того, как я оставлю её на берегу. Но завтра будет завтра, а сейчас бы я её с удовольствием утащил в свою каюту. И этого сделать не могу. И что я за граф такой?

После обеда пару часиков вздремнул. Ночь выдастся не простая, так что надо отдохнуть. Потом опять стоял на мостике с капитаном. Слва богу, погода прекрасная. Ну, как прекрасная, жара жуткая, но ветерок, хоть и не сильный дует в нужную сторону и шторм не ожидается. А то ведь мы от берега далеко и спрятаться негде.

Ночью поспать вообще не удалось. Алима ушла только с рассветом и заснуть уже не смог. Лежал и кусал губы. Чуть не заплакал. А потом такая злость обуяла, что даже испугался. Вылил остатки воды из кувшина на голову и немного полегчало. Но выходить из каюты не стал, гнев хоть и подутих, но не ушёл. Если выйду, могу и глупостей натворить. Так и сидел, подтянув колени к голове и весь сжавшись. Долго сидел, пока Элдрик в каюту не заглянул. Только тогда встрепенулся и поднялся.

— Элдрик, прикажи воды приготовить, помыться хочу.

— Сейчас сделаю, господин граф.

Он выскочил. Пошёл за ним, как был, голый. Да пошли все… Помылся и пошёл одеваться. Ну, вроде успокоился. Прошёл на мостик и стоял там. Потом мне принесли моё кресло. Молодец Элдрик, не забыл. Так и сидел, вперившись в изумрудные воды моря. К полудню показалась земля. Пошли вдоль берега. Через пару часов увидели деревушку в маленькой бухточке. Подошли поближе. К нам приблизился один из шнеккеров и встал борт к борту. Солдаты помогли свернуть шатры. Потом по абордажным сходням стали переводить наших пассажиров на шнеккер. Детей солдаты переносили на руках. Алима прошла сама, последней. Я стоял и с тоской смотрел на неё. Проклятье, даже подойти попрщаться не могу. Она на миг обернулась и посмотрела на меня. Лицо закутано платком, но глаза полны слез. Отвернулась и сбежала на шнеккер. Шнеккер отошёл и помчался к берегу. Вот он подошёл к небольшому каменному пирсу. Деревенские разбежались и никого на берегу не было. Солдаты проводили всех на берег и вынесли их вещи. Потом загрузились на шнеккер и пошли к нам. Капитан подал команду и моряки стали ставить спущенные паруса. Пока ещё не ушли увидел, как к кучке детей и девушек стали подходить местные. Подхватили их вещи и повели в деревню. Ну, дай бог, чтобы у тебя сложилось всё хорошо, прекрасная мавританка.

Ушёл в каюту и завалился на кровать. От обеда отказался. Лежал, лежал и уснул. Проснулся вечером. Тоска никуда не ушла, но стало немного легче. Ничего, путь до дома далёк, прочухаюсь.

Вышел из каюты и прошёл на мостик.

— Капитан, где мы сейчас?

— Обошли Мисрату мористее и вновь подошли к берегу, ваше сиятельство. Вдоль него и идём. Под утро должны пройти мимо Триполи.

— Большой город?

— Большой и богатый, ваше сиятельство.