Леонтоподиум. Книга I-II

Борясь с раздражением и страхом, Марго направилась к руинам. Слабая надежда на то, что сработает принцип Зазеркалья и, двигаясь в сторону колонн, она наконец уйдет от них, не оправдалась. Вскоре Марго опять оказалась у заросшего чертополохом храма. Красными и по-настоящему густыми чертополохи остались только в этом месте.

Не зная, что делать, Марго осторожно подошла к алтарю, принюхиваясь к тяжелому и все усиливающемуся сладкому аромату. Алтарь почти полностью зарос чертополохом, тянущим красные головки к его верхней грани. На алтаре лежали цветы. Почти все они были белыми — эдельвейс, роза, лилия и ветка вишни в цвету. Только один цветок, мак, был красным. Цветы лежали на каком-то сером порохе, и Марго уже протянула руку, чтобы смахнуть его, когда вдруг поняла, что это пепел.

Слегка коснувшись пальцами пепла, Марго произнесла:

— Покойся с миром, принцесса Рида.

Пальцы нащупали что-то твердое и холодное. Поддавшись любопытству, Марго выудила тот самый кулон, который был на шее Риды и в первую, и во вторую их встречу. Простой открывающийся медальон размером с десятирублевую монету на длинной грубой цепочке. Марго готова была поклясться, что медальон открылся сам, — она просто держала его на ладони, не касаясь пальцами. Несмотря на сравнительно скудное освещение, Марго прекрасно, вплоть до мельчайших деталей, разглядела оба портрета.

«То ли луна тут особая, то ли это еще один из бонусов моих новых глаз», — подумала девушка мимоходом, рассматривая изображение Глеба.

На портретах в медальоне он был гораздо моложе — едва ли старше самой Марго — и почему-то брюнетом.

На левом портрете Глеб-подросток был одет в простую джинсовую рубашку с расстегнутым воротом. Он смотрел с портрета открытым доверчивым взглядом, художнику даже удалось передать искры озорства и веселья в его глазах и уголках губ, и Марго поежилась, вспоминая оледеневшие глаза сегодняшнего Глеба.

На правой стороне медальона Глеб казался немного старше и выглядел уже чуть иначе — камзол, застегнутый под самое горло, был черного цвета, смотрел Глеб спокойнее, чем на первом портрете, но все так же открыто и прямо, и, хотя здесь он тоже улыбался, бесшабашности в нем было гораздо меньше.

Марго улыбнулась ему в ответ.

«Спасибо, что спас меня. Я обязательно вернусь за тобой», — прошептала она.

— Ну и что ты тут делаешь? — внезапно услышала Марго властный женский голос совсем рядом с собой.

Девушка мгновенно развернулась, одновременно пряча в карман медальон. Перед ней стояла красивая темноволосая женщина лет тридцати пяти — сорока пяти. Точнее определить было сложно.

В разрушенном храме посреди топей брюнетка в длинной юбке, белоснежной накрахмаленной блузке, на двадцатисантиметровых каблуках и с тростью смотрелась до абсурдности неуместно, но Марго уже поняла, что понимание здравого смысла у принцесс Леонтоподиума очень своеобразное. В том, что перед ней именно принцесса, девушка не сомневалась — от нежданной посетительницы руин веяло мощью, уверенностью и опасностью.

— Ну и? — требовательно спросила женщина. — Я не привыкла переспрашивать дважды.

— Навещаю могилу Риды, — ничего другого Марго просто не пришло в голову. — Потом мне нужно срочно попасть к королеве Элеоноре.

— Довольно амбициозные планы, которым едва ли суждено воплотиться. Ты, насколько я понимаю, в Леонтоподиуме не пробыла и дня, а уже нарушила запрет на посещение руин Риды. А это, между прочим, карается смертью. И приговор я приведу в исполнение немедленно, — все это женщина произнесла так спокойно и ровно, что Марго даже не сразу уловила смысл последней фразы, а секунду спустя уже было поздно как-либо реагировать.

— Замри, — приказала принцесса, и тело девушки мгновенно перестало подчиняться.

Марго не могла пошевелить и пальцем. Она хотела крикнуть, попросить очередную агрессивно-деспотичную принцессу хотя бы выслушать ее, но язык не слушался. Марго могла лишь смотреть на своего палача, пытаясь испепелить ее взглядом.

— Умри, — последовал второй приказ, — хотя нет, подожди!

Принцесса поймала взгляд Марго и нахмурилась.

— Это что еще такое? — женщина подошла к Марго и, ткнув набалдашником трости ей в подбородок, заставила поднять голову.

Выражение лица принцессы Марго абсолютно не понравилось — тонкие ноздри раздулись, а между сведенных бровей пролегли две глубокие морщины. Последовавшее за этим витиеватое и замысловатое ругательство тоже не прибавило оптимизма.

— Откуда у тебя эти глаза? — прошипела принцесса. — Говори!

— Рида сказала, что достала их из ледяной могилы сестры, — честно ответила Марго.

Она еще с первой встречи с Ридой помнила, что принцессам лгать нельзя.

— Вот гадина. И почему Риде пришло в голову отдать их тебе?

Марго разозлилась. Уже вторая сумасшедшая принцесса допрашивает ее подобным образом.

«Да что они о себе возомнили?!» Марго не видела в этой второй принцессе ничего особенного. Девушка с вызовом взглянула на брюнетку, стряхивая с себя остатки оцепенения.