Леопард

Харри пытался блевать как можно тише. Он не пил уже больше суток, а желудок у него чувствительный, не любит резких перемен и восстает как против внезапных запоев, так и против внезапного воздержания. Харри спустил воду, осторожно выпил воды из стаканчика для зубных щеток и вернулся на кухню. На конфорке урчал кофейник, Кайя сидела на стуле и смотрела на него.

– Значит, Тони Лейке исчез, – сказал он.

Она кивнула.

– Микаэль приказал его найти. Но ничего не вышло, его нет ни дома, ни в офисе, никаких сообщений он не оставил. Лейке не значится в списках пассажиров самолетов и морских судов за последние сутки. В конце концов один из следователей связался с Лене Галтунг. По ее словам, он мог пойти в горы. Чтобы поразмыслить, вроде у него такая привычка. Тогда он сел на поезд, потому что его машина стоит в гараже.

– Устаусет, – сказал Харри. – Он говорил, это его места.

– Во всяком случае, в гостинице он не останавливался.

– Ммм…

– Они говорят, он в опасности.

– Они?

– Бельман. Крипос.

– Я думал, ты скажешь «мы». Кстати, зачем Бельману понадобился Тони Лейке?

Она закрыла глаза:

– Микаэль придумал план. Чтобы заманить убийцу в ловушку.

– Да ну?

– Убийца стремится устранить всех, кто был тогда в Ховассхютте. Вот Бельман и решил уговорить Тони Лейке стать приманкой в его игре. Лейке дал бы интервью и рассказал, что переживает трудный период и хочет побыть один. И сообщил бы газете, куда он собирается.

– А Крипос устроил бы там засаду.

– Да.

– Но теперь ваш план провалился. И поэтому ты здесь.

Она смотрела на него не мигая:

– Есть еще один человек, который мог бы стать приманкой.

– Иска Пеллер? Она в Австралии.

– Бельман знает, что она под защитой полиции и что ты беседовал с ней и с неким Маккормаком. Он хочет, чтобы ты уговорил ее приехать и выступить в качестве подсадной утки.

– А почему я должен сказать «да»?

Она уставилась на свои руки.

– Сам знаешь. Потому же, что и раньше.

– Ммм… Когда ты обнаружила, что в том блоке сигарет был опиум?

– Когда собиралась положить его в шкаф в спальне. Ты прав, от него сильно пахло. И я вспомнила, как пахло от тебя там, в Гонконге. Открыла упаковку и увидела в самом низу распечатанную пачку. Внутри нашла комочек. Рассказала Микаэлю. Он велел отдать тебе блок, когда ты попросишь.

– Наверное, тебе легко было меня предать. Ты знала, что я тебя использовал.

Она медленно покачала головой:

– Нет, Харри. Легче мне от этого не было. Может, так и должно быть, но…

– Но?

Она пожала плечами:

– Сообщение, которое я тебе передала, – моя последняя услуга Микаэлю.

– Да ну?

– Теперь я скажу ему, что больше не хочу с ним встречаться.

Кофейник перестал пыхтеть.

– Давно пора, – продолжала она. – И я не прошу простить мне то, как я обошлась с тобой, Харри. Это было бы слишком. Но я думала, надо тебе все рассказать вот так, лицом к лицу, чтобы ты понял. Потому и поехала к тебе сегодня. Чтобы сказать, что поступила так, потому что влюбилась, влюбилась как последняя дура. Любовь сделала меня продажной. А я себя продажной не считала. – Она уронила голову на руки. – Я предала тебя, Харри. Не знаю, что и сказать. Только то, что чувствовать себя предательницей еще хуже.

– Да мы все продажны, – сказал Харри. – Разве что просим разную цену. И в разной валюте. Твоя валюта – любовь. Моя – наркота. И знаешь что…

Кофейник снова запел, на этот раз на октаву выше.

– …мне кажется, поэтому ты лучше, чем я. Кофе?

Он развернулся и посмотрел на фигуру. Она стояла прямо перед ним, не двигаясь, словно стоит там уже давным-давно, словно это его собственная тень. Было так тихо, что он слышал свое собственное дыхание. Затем он почувствовал движение, в темноте что-то поднялось, послышался тихий свист, и тут же у него родилась странная мысль. А вдруг эта фигура и есть его тень, как ему почудилось? Вдруг он…

Мысль запнулась, будто произошел сдвиг во времени, будто на секунду из-за помех пропала картинка…

Он удивленно смотрел перед собой и чувствовал, как стекает по лбу теплая капля пота. Он говорил, но слова не имели смысла, словно что-то случилось и связь между мозгом и губами нарушилась. Вновь послышался тихий свист. А потом звук пропал. Пропали все звуки, он даже собственного дыхания не различал. Он обнаружил, что стоит на коленях, что телефон лежит рядом с ним на полу. Перед ним на грубые половицы падала полоса белого лунного света, но, когда капля пота добралась до переносицы, полоса исчезла, капля попала в глаза и ослепила его. И тогда он понял, что это не пот.

Третий удар, как сосулька, пронзил ему голову, проник в горло, в глубину тела. Все замерзло.

Я не хочу умирать, подумал он и, защищаясь, попытался поднять руку над головой. И тут осознал, что не в состоянии пошевелить даже пальцем, и понял, что парализован.