Леопард

– Мотив, – откликнулся Харри. – Впервые в этом деле у нас появляется возможное «почему».

– То есть версию безумного серийного убийцы мы отбрасываем? – спросил Эрдал.

– У Снеговика тоже был мотив, – сказала Беата Лённ, которая только что вошла и села в самом конце стола. – Замороченный, но все-таки мотив.

– Тут все проще, – сказал Харри. – Старая добрая ревность. Из-за нее совершаются две трети убийств в этой стране. Да и в большинстве других. В этом отношении мы, люди, довольно предсказуемы.

– Возможно, это объясняет убийство Аделе Ветлесен и Тони Лейке, – сказала Пеликанша. – Ну а всех остальных?

– Их надо было убрать, – объяснил Харри. – Все они могли быть свидетелями произошедшего в Ховассхютте, а значит, могли рассказать об этом полиции, дать нам мотив, которого у нас не было. А главное, они стали свидетелями его чудовищного унижения, ведь его предали публично. Для человека с нестабильной психикой этого уже достаточно.

Бельман хлопнул в ладоши:

– Надеюсь, скоро мы получим ответы хотя бы на часть вопросов. Я говорил по телефону с Кронгли, он сообщил, что погода в районе поисков улучшилась и скоро они смогут направить туда собак и организовать поиски с вертолета. А почему раньше, Харри, ты молчал о своих подозрениях, что мертвец может оказаться Тони Лейке?

Харри пожал плечами:

– Я полагал, что труп удастся найти гораздо быстрее, поэтому не считал нужным делиться своими предположениями. В конце концов, ревматоидный артрит – достаточно распространенная болезнь.

Бельман на секунду задержал взгляд на Харри, прежде чем обратиться к остальным:

– Ну, друзья, у нас есть подозреваемый. Кто-нибудь хочет дать ему имя?

– Седьмой, – предложил Эрдал.

– Кавалер, – решительно заявила Пеликанша.

На несколько секунд воцарилось молчание, словно им нужно было переварить информацию, прежде чем двигаться дальше.

– Сейчас я непосредственно не участвую в расследовании, – начала Беата Лённ, сознавая, что всем присутствующим известно: она никогда ни о чем не высказывается, если не изучила этого досконально. – Но разве вас ничего не удивляет? У Лейке есть алиби на момент двух убийств, но как быть со всеми уликами, которые свидетельствуют против него? С телефонным звонком Элиасу Скугу из дома Лейке? Или с орудием убийства, добытым в Конго? Более того, из района, где у Лейке имеются экономические интересы. Неужели все это простые совпадения?

– Нет, – ответил Харри. – Кавалер с первого же дня подводил нас к мысли, что убийца – Тони Лейке. Именно Кавалер заплатил Юлиане Верни, чтобы она полетела в Конго: он знал, что любой след, ведущий в Конго, бросит подозрение на Тони Лейке. Что касается телефонного звонка Элиасу Скугу, то сегодня я проверил то, что следовало бы проверить давным-давно, но мы, как всегда, об этом не подумали, ведь нам казалось, мы уже у цели. Мы стараемся избегать всего, что может хоть как-то ослабить нашу доказательную базу. Примерно в то же время, когда из дома Лейке звонили Скугу, было сделано три звонка по внутреннему телефону Лейке в офисном здании на Акер-Брюгге. Лейке не мог находиться одновременно в двух местах. Ставлю двести крон, что он был на Акер-Брюгге. Кто-нибудь хочет поспорить?

Молчание в ответ и широко распахнутые глаза.

– Думаешь, Кавалер звонил Элиасу Скугу из дома Лейке? – спросила Пеликанша. – А как…

– Когда Лейке был у меня в Полицейском управлении, он рассказывал, что недавно кто-то проник в его дом через подвал. По времени это соответствует телефонному звонку Скугу. Кавалер прихватил велосипед, чтобы выдать проникновение за кражу со взломом: в полиции бы ее зарегистрировали и на этом успокоились. Лейке знал, что мы ничего не предпринимаем по подобным кражам, и даже заявлять о ней не стал. Таким образом Кавалер сфабриковал неопровержимое доказательство против Лейке.

– Какая изобретательность! – вырвалось у Пеликанши.

– Я готова принять объяснение того, как он это сделал, – заметила Беата Лённ. – Но почему? Зачем ему подставлять Тони Лейке?

– Он понял, что мы рано или поздно обнаружим связь между жертвами убийств и Ховассхюттой, – сказал Харри. – И это сузит круг подозреваемых, а в центре нашего внимания окажутся все, кто был там в ту ночь. Он вырвал страницу из гостевой книги в Ховассхютте по двум причинам. Во-первых, чтобы имена тех, кто там был, оказались у него, а не у нас, он бы спокойно нашел их и убил, а мы не могли бы ему помешать. А во-вторых, что гораздо важнее, так он скрыл от нас свое собственное имя.

– Логично, – признал Эрдал. – И чтобы быть вполне уверенным, что мы до него не доберемся, он решил подсунуть нам главного подозреваемого – Тони Лейке.

– Вот почему он лишь в самом конце подкараулил и убил Тони Лейке, – сказал сыщик с пышными, как у Нансена, усами, которого Харри знал только по фамилии.

Вмешался его сосед, молодой парень с чистой нежной кожей и ясными глазами, ни имени, ни фамилии которого Харри не помнил:

– Но к несчастью для убийцы, у Тони на момент двух преступлений было алиби. На роль козла отпущения он уже не годился, и наконец пришло время убить врага numero uno[127].