Прежде чем включить телефон, Харри запер входную дверь, поставил «Don’t Get Around Much Anymore»[94], одну из отцовских пластинок Дюка Эллингтона, и принес коричневый комочек. Гуннар Хаген вновь оставил сообщение, но Харри не собирался его выслушивать, потому что примерно представлял себе, о чем пойдет речь. Что Бельман снова побывал у него и с этого момента им нельзя даже приближаться к делу об убийствах, какие бы распрекрасные объяснения ни были у них заготовлены. И что Харри следует появиться на службе, если он все еще собирается работать в полиции. Ну ладно, последнее, пожалуй, перебор. Пора отъезжать. И путешествие начнется здесь, сейчас, сегодня вечером. Одной рукой он вытащил зажигалку, а другой стал тыкать в кнопки мобильного, чтобы прочитать пришедшие эсэмэски. Первая была от Эйстейна. Он предлагал устроить в скором будущем мальчишник и позвать Валенка, который, по всей видимости, на данный момент был из них троих самым обеспеченным. Другая эсэмэска пришла с незнакомого номера. Он открыл сообщение:
Прочитал на сайте «Афтенпостен», что дело у вас.
Могу вам немного помочь. Прежде чем его приклеили к ванне, Элиас Скуг кое-что сказал.
Харри выронил зажигалку, с громким стуком упавшую на стеклянный стол, и услышал, как заколотилось сердце. Когда расследуешь убийство, то получаешь массу обращений с советами, намеками, догадками. Люди, готовые под присягой подтвердить то, что они видели, слышали или что им рассказали, – может, полиция уделит им немного времени и выслушает их? Чаще это бывали одни и те же люди, но каждый раз появлялись и новые полоумные болтуны. Хотя Харри знал, что этот не такой. Пресса много писала об этом деле, информации у людей хватало. Но никто из посторонних не знал, что Элиаса Скуга приклеили ко дну ванны. И никто не знал номера телефона Харри, поскольку тот не был зарегистрирован.
Глава 38
Увечье
Харри приглушил Дюка Эллингтона и задумался с телефоном в руке. Этот человек знал про суперклей. И еще он знал номер Харри. Может, теперь надо определить по номеру его адрес и имя и сделать так, чтобы его задержали, рискуя вспугнуть? С другой стороны, он ждет ответа.
Харри нажал на кнопку «Позвонить отправителю».
Раздалось всего два гудка, потом он услышал низкий голос:
– Да?
– Это Харри Холе.
– Спасибо за прошлую встречу, Холе.
– Угу. А когда она была?
– Ты не помнишь? В квартире Элиаса Скуга. Суперклей.
Харри чувствовал, как, сдавливая горло, пульсирует сонная артерия.
– Я там был. С кем я говорю и что ты там делал?
Наступила пауза, и Харри даже показалось, что собеседник отсоединился. Но тут из трубки снова послышалось протяжное оканье:
– Ой, извини, я, наверное, подписал эсэмэску просто «К.»?
– Да.
– Привычка такая. Это Колбьёрнсен. Старший инспектор из Ставангера. Ты дал мне свой номер, забыл?
Харри выругался про себя, внезапно обнаружил, что все еще сидит не дыша, и хрипло выдохнул.
– Ты слушаешь?
– Да-да, – сказал Харри, схватил чайную ложечку, лежавшую на столе, и отскоблил от опиумного комка маленький кусочек. – Ты написал, что у тебя что-то для меня есть?
– Точно. Но у меня одно условие.
– Какое же?
– Что это останется между нами.
– Почему?
– Потому что я терпеть не могу козла этого, Бельмана, ходит, понимаешь, с таким видом, будто он номер один в расследовании убийств. Меня прямо трясет оттого, что он и гребаный Крипос задумали стать в этом деле монополистами. Пусть убирается ко всем чертям. А у меня тут с начальством проблема. Меня не подпускают ни на шаг к проклятому делу Скуга.
– И поэтому ты обратился ко мне?
– Я простой парень из провинции, Холе. Но, читая в «Афтенпостен», что ты подключился к делу, я понимаю, что это значит. Ты ведь такой же, как я, не можешь просто махнуть на все рукой, верно?
– Ну… – протянул Харри, уставившись на опиумный комочек.
– Короче, если хочешь их обставить, чтобы бельмановская империя зла накрылась медным тазом, то давай. Я отправлю Бельману рапорт не раньше послезавтра. Потяну с этим. У тебя есть завтрашний день, чтобы подумать.
– Что у тебя есть?